Юлия Друнина - Метель

Я зиму нашу нравную люблю —
Метель, что закружилась во хмелю,
Люблю крутой мороз огневощекий.
Не здесь ли русского характера истоки:
И щедрость,
и беспечность,
и пороки?..
Метель,
Как ты кружишься во хмелю!

Колдует тропинка лесная
Над шалою талой водой.
Я зависти к юным
Не знаю —
Была в свой черед
Молодой.

И шла наша молодость
К Маю
По самой Великой войне.
Я зависти к юным
Не знаю —
Пускай позавидуют мне!

И странно, и нестранно —
Мне говорит она:
«Зовут меня Татьяна,
Фамилия — Война».
…Есть в этом, право, что-то —
Мне руку тянет он:
«Фамилия — Пехота,
Зовут меня Семен».

Могу представить живо,
Как все произошло:
Затоптанная нива,
Отбитое село.
Девчонки из санбата
Застыли не дыша:
Как гадкие утята,
Два тощих малыша
Откуда-то прибились,
Беспомощны до слез…
Их, бедолажек, «виллис»
Потом в тылы увез.
В приемнике детдома
Лишь удалось узнать,
Что мальчугана — Семой,
Девчушку — Таней звать.
Постановили с лету
(Нет, надо же суметь!)
«Войною» и «Пехотой»
Именовать их впредь…

Вторая мировая,
Ты все-таки живешь!
Права я, не права я,
Но в сердце мне как нож,
Когда промолвит кто-то,
Добавив имена:
«Фамилия — Пехота,
Фамилия — Война».

В белокаменном квартале нашем,
Где дома старинные стоят,
Притулилась улочка Наташи —
С фронта не вернувшейся назад.
Шел в ту пору девушке двадцатый.
Пробил час, настал ее черед,
Защищая раненых, с гранатой
Беззаветно ринуться вперед…

Пролетела стайка первоклашек,
Детский сад протопал чередой
По веселой улице Наташи,
Под ее кристальною звездой.
Поколение уходит наше,
Завершив солдатский подвиг свой,
По взгрустнувшей улице Наташи —
Словно по дорожке фронтовой…

Кричу, зову —
Не долетает зов.
Ушли цепочкою,
Шаг в шаг впечатав,
Как будто на разведку
В тыл врагов,
Солдат
Сергей Сергеевич Смирнов,
Солдат
Сергей Сергеевич Орлов,
Солдат
Сергей Сергеич Наровчатов.

Зову.
Опять лишь тишина в ответ.
Но и она кричит о побратимах…
Кто говорит —
Незаменимых нет?..
Нет заменимых,
Нету заменимых!

Может, он погиб на поле чести,
Может, в хате лесника от ран…

Полицай не пропадал без вести —
Пропадал без вести партизан.

Полицаи сроки отсидели
И вернулись на родимый край.
Сыновья «пропавших» поседели —
Рядом с ними тенью брел укор:
«Ведь «без вести»
Это как — без чести»…
Может, хватит им
Душевных ран?..

Полицай не пропадал без вести —
Пропадал без вести партизан.

Вышло время формуле жестокой —
Нынче «без вести пропавших» нет.
Пусть они вернутся —
К локтю локоть —
Те, что сорок пропадали лет.

Пусть войною согнутые вдовы
На соседей с гордостью глядят.
Вышло время формуле суровой —
Нет «пропавших без вести» солдат!
Здесь застыли в карауле дети,
Здесь стоим мы, голову склоня,
И глядим, как раздувает ветер
Скорбный пламень Вечного огня…

На краю
Измайловского парка,
Под гармонь,
Ознобною весной,
Падеспань, тустеп
Танцуют пары —
Кавалеры блещут сединой.

Пусть они
Богаты лишь годами.
Не скрывает
Лет своих никто,
Порошком натертые медали
С гордостью
Навесив на пальто.

Дамы —
Несдающиеся тоже:
Как пилотку,
Носят седину…
Сотрясает ветер
Крупной дрожью
Хрупкую ознобную весну.

А деревья
Головой качают —
На опушке парка,
На краю
Празднуют опять
Однополчане
Возвращенье
В молодость свою.

На душе
Торжественно и чисто,
Словно
Вечный
В ней зажгли огонь…
Хорошо,
Что не вопит транзистор,
А рыдает
Старая гармонь.