Можно лечь на тёплый ветер и подумать-полежать:
может, правда, нам отсюда никуда не уезжать?
Это строки из стихотворения, которое особенно часто преобразуют в песню. Я слышал его в переложениях нескольких бардов — Дмитрия Богданова [7] Богданов Дмитрий Степанович (род. в 1959 г.) — исполнитель авторской песни.
, Григория Данского [8] Данской Григорий Геннадьевич (род. в 1971 г.) — поэт, исполнитель авторской песни.
, Андрея Крамаренко, Вадима Мищука [9] Мищук Вадим Леонидович (род. в 1956 г.) — исполнитель авторской песни.
, Сергея Никитина… Если самым разным музыкантам хочется петь эти слова, значит, в них содержится нечто важное для всех. Вот стихотворение полностью:
Я на крыше паровоза ехал в город Уфалей
и обеими руками обнимал моих друзей —
Водяного с Черепахой, щуря детские глаза.
Над ушами и носами пролетали небеса.
Можно лечь на синий воздух и почти что полететь,
на бескрайние просторы влажным взором посмотреть:
лес налево, луг направо, лесовозы, трактора.
Вот бродяги-работяги поправляются с утра.
Вот с корзинами маячат бабки, дети — грибники.
Моют хмурые ребята мотоциклы у реки.
Можно лечь на теплый ветер и подумать-полежать:
может, правда нам отсюда никуда не уезжать?
А иначе даром, что ли, желторотый дуралей —
я на крыше паровоза ехал в город Уфалей!
И на каждом на вагоне, волей вольною пьяна,
«Приму» ехала курила вся свердловская шпана.
Допуская возможность иных толкований, предлагаю своё: это стихотворение о любви. Его ключевые слова — влажным взором . Взор увлажняется любовью.
Есть свидетельство: готовя свой первый сборник к публикации, Борис Рыжий выбирал из трёх вариантов названия, одно из них было такое «Крыша паровоза». То есть и сам поэт придавал этому стихотворению особое значение. Между тем у паровоза вовсе нет крыши. Нет ничего мало-мальски пригодного для лежания или сидения. Мало того — физически невозможно на полном паровозном ходу «лечь на синий воздух» Но в том-то и дело, что эти разумные соображении абсолютно неуместны, потому что — ну да, потому что правда поэзии правдивей, чем правда жизни. Что здесь выражается правдой поэзии? Увы, это невозможно передать отвлечёнными понятиями. Половодье дружелюбия и застенчивость любви — вот мой неуклюжий перевод, примите его снисходительно.
(Один из персонажей «Войны и мира», испытывая потребность в отвлечённых понятиях, переходил с русского на французский. Я сознаю ничтожество предлагаемого перевода, но перейти на французский не умею и ничего лучшего придумать не мог.)
Так вот, обладатель рук, обнимающих друзей, которые носят заурядные дворовые клички, отмечает влажным взором всех и каждого, кто встречается на пути чудо-паровоза, а это опять же заурядные обыватели, каких мы сами ежедневно видим и провожаем равнодушным, а то и раздражённым взором. Посмотреть увлажнённо на грибников с корзинами — ещё куда ни шло. Но что за бродяги-работягипоправляются с утра ? А это опохмеляются алкаши. Это падшие, но и они милы. («И милость к падшим призывал…») Да и грешную свою родину Борис Рыжий любит не выборочно, а всю целиком. Не белую, скажем, берёзку или там плакучую иву, а всё, на что ляжет увлажнённый взор. Лесовозы. Трактора. Хмурые мотоциклисты . Вся она ему пригожа, вся мила. Может, правда, нам отсюда никуда не уезжать ?
А кто ещё у нас в поэзии проводил увлажнённым взором бездарно потерянную цивилизацию? Ну, Слуцкий. Ну, Чичибабин. (Почему-то и они Борисы…) Кто вспомнил, что она, оплёванная всеми ничтожествами обоих полушарий, худо-бедно жила идеалами всечеловеческого братства, подарила мировой культуре самых прекрасных композиторов (да разве только их?), не жалела денег на переводы поэзии, сделала общедоступными толстые литературные журналы, давала пианистам и программистам (да разве только им?) лучшее в мире профессиональное образование и совсем даже неплохо обеспечивала истинно демократические отношения между людьми — на простом житейском уровне, безо всяких праймериз и иных перформансов.
…В побитом молью синем шарфике,
я надувал цветные шарики,
гремели лозунги и речи.
Где ж песни ваши, флаги красные,
вы сами — пьяные, прекрасные,
меня берущие на плечи?
У Рыжего стихотворение называется «7 ноября». И язык не повернётся назвать время действия — прошедшим. Это взгляд в прошедшее из настоящего, опечаленный будущим.
Читать дальше