Имран Касумов: На дальних берегах

Имран Касумов

Гасан Сеидбейли

На дальних берегах

Памяти славного сына азербайджанского

народа Мехти Гусейн-заде посвящается

эта книга.

Авторы

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Зимним воскресным днем по улицам Триеста медленно брел старик с помятым ведром и толстой кистью в руках. Его давно небритое лицо было черным не то от грязи, не то от загара и хранило флегматичное выражение. Шлепая рваными ботинками по снежной слякоти, он завернул на улицу Святого Якоба в рабочем квартале и, облюбовав один из заборов, остановился перед ним, опустил кисть в ведро, обмазал клеем влажный камень ограды и налепил на него объявление, оповещавшее на итальянском и немецком языках жителей Триеста о том, что за поимку партизана под кличкой Михайло устанавливается денежное вознаграждение в сто тысяч немецких марок.

У объявления собралась толпа, послышались изумленные возгласы:

- Сто тысяч! Ого!..

- Да, немало...

- Ну и молодец же этот Михайло!

- Сто тысяч на улице не валяются. Крепко он, видать, им насолил.

- Ишь, как расщедрились!

Старик окинул всех безразличным взглядом и двинулся дальше. Объявления появились на каждой улице; они были наклеены на заборах, на стволах деревьев, на стенах городских домов и на решетчатых оградах скверов, на витринах пустующих магазинов и на стеклах одиноких трамваев, в порту и даже среди развалин древнего амфитеатра.

Триестинцы читали объявления и старались представить себе облик таинственного Михайло. Кто он? Откуда? Каков собой?.. Приметы, указанные в объявлениях, были скудны и неопределенны: "выше среднего роста, смуглый, широкоплечий, припухлые веки, черные глаза, подбородок с небольшой ямочкой...".

Кое-где объявления висели рядом с немецкими военными сводками. В сводках сообщалось о наступлении гитлеровцев на восточном фронте, перечислялись захваченные ими города. А объявление красноречиво свидетельствовало о фальшивости благополучия, разрекламированного в немецких сводках.

Перед афишным стендом остановились двое прохожих: невысокого роста мужчина - усталым лицом и худой сутулый старик. Пробежав глазами объявление, старик усмехнулся:

- М-да... Как вы думаете: если нацисты... гм... терпят такие успехи на восточном фронте, то почему же их пугает горсточка партизан? И даже один этот Михайло?

Мужчина пожал плечами и в той своему собеседнику заметил:

- Действительно, люди уже не знают, чему и верить? то ли их сводкам, то ли объявлению... По радио-то я слышал, что русские громят немцев...

Старик опасливо оглянулся и шепнул своему собеседнику:

- Чему верить, говорите?.. Да вот в местечке Сюзанна, где на прошлой неделе останавливалась на отдых дивиаия СС, был взорван нацистский кинотеатр. Говорят, восемь часов подряд оттуда увозили трупы гитлеровцев... Пускай-ка кто-нибудь этому не поверит...

- Это работа Михайло! - не то с радостью, на то с испугом воскликнул мужчина и снова поднял взгляд на объявление. - Да разве разыщешь его по этим приметам!

- А вам очень хочется его разыскать? - настороженно спросил старик.

Мужчина улыбнулся:

- Очень. - И совсем уже шёпотом добавил: - Мне хочется пожать ему руку.

К одному из объявлений подошел щеголеватый немецкий офицер с кожаной сумкой, перекинутой через плечо.

Отогнув борт шинели, он извлек из бокового кармана записную книжку и стал неторопливо списывать в нее приметы партизана.

- Хотите заработать сто тысяч, господин обер-лейтенант? - послышался сзади него насмешливый голос.

- А почему бы и нет, лейтенант, - спокойно, не поворачивая головы, ответил обер-лейтенант. Он сложил книжку, спрятал ее в карман и только после этого обернулся к подошедшему офицеру - тощему, вытянутому, как цапля.

Тот пробормотал удивленно:

- Простите, господин обер-лейтенант, как это вы разгадали мой чин?

Обер-лейтенант самодовольно усмехнулся.

- Здесь, - он обвел взглядом улицу, - надо уметь видеть и спиной. Учтите это!

Недоумение не исчезло с лица лейтенанта: он не догадывался, что обер-лейтенант заметил отражение его погон на блестящем черном мраморе тумбы с объявлением. Растерянно пробормотав "хайль Гитлер", лейтенант зашагал прочь.

Обер-лейтенант посмотрел ему вслед с усмешкой.

Это был плечистый, выше среднего роста, ладно скроенный человек лет двадцати пяти. Смуглое лицо, чуть припухлые веки над черными глазами, ямочка на подбородке соответствовали приметам, описанным в объявлении; и если бы не налет высокомерия на его лице, делавший его непривлекательным, многие оглянулись бы с подозрением.