Александр Ермаков Зильдукпых - Костер надежды

На дворе декабрь сыплет свой снежок.
Тёплые одежды, ледяной каток.
Дед Мороз – бродяга дышит на стекло,
А под крышей дома сухо и тепло.
На дворе декабрь – цепь коротких дней
И, конечно, длинных в звёздочках ночей.
Тесно в магазинах – радостный народ!
Скоро праздник детства, скоро Новый год!
На дворе декабрь время мчит вперёд,
Новую страницу он перевернёт.
Что нас ждёт с тобою, знает только он,
Времени хозяин – звёздный небосклон…

Что за дикий и холодный век?!
В переходах жалобы калек.
Но всё реже подаёт народ.
У самих забот – невпроворот.
Что за дикий и холодный век?!
Сумасшедший техногенный бег
К пропасти ведёт, грозит бедой,
Запылённой ядерной зимой.
Что за дикий и холодный век?!
Дёргаются в ритмах дискотек
С «экстази» в крови снеговики
От безделья или от тоски.
Что за дикий и холодный век?!
На твоих щеках не тает снег.
Потолок сосульками оброс.
И снежинки выдувает нос.
Жмусь к тебе, ищу твоё тепло,
Понимаю – мне не повезло.
Ухожу тогда я в гастроном,
Угощаюсь крепеньким вином.
Что за дикий и холодный век?!
Вновь вином согрелся человек.
Нет большого смысла, мелкий есть —
День прожить и на кровать залезть.

А над мирской над суетой,
Где истинный покой
Господь играет с сатаной
За шахматной доской.
Идет «в Чапаева» игра
Под шутки и вино.
Играет зло против добра.
Такое вот кино.
Удар по чёрным – и песком
Засыпит караван,
Удар по белым – над Кремлём
Несётся ураган.
Еще удар – и вновь теракт,
Манхэттену хана.
Еще удар – и берёт старт
Последняя война…

Рассвет, как всегда, начнется с востока.
Пылают костры за холмом.
Пёсик зевнул у родного порога,
Вильнул своим куцым хвостом.
К будильнику тянется вяло рука.
Вращается шарик земной.
Спортивной пробежкой спешат облака,
И я бегу рядом с тобой.
Спортивный рассвет и спортивный подъём.
С улыбки начнем этот бой.
Дорога, работа, общение, дом…
Вращается шарик земной.
Вот ёлка в нарядах сверкает в углу.
Уже новый год, боже мой!
Вращаемся мы, как «волчки» на полу,
Бежим за судьбою с мечтой.
Торопимся жить, догоняя прогресс.
Но темп сумасшедший, кошмар!
И мчится прогресс, как по рельсам экспресс.
Держись на оси, земной шар!

Как-то раз Тургенева на тахте читал,
Но о нашем вечере думал и мечтал.
Чем тебя порадовать, приготовить что?
Ты мою яичницу кушала раз сто.
Положил Тургенева на журнальный стол,
Отошел от томика, снова подошёл.
Прочитал фамилию задом наперёд.
Получилось здорово! Как фортуна прёт?!
Одеваюсь в летнее, рынок на углу,
Быстро покупаю капусту и свеклу.
А вернулся, овощи положил на стол.
Знать, для винегрета час, звездный час пришёл!
Наступили сумерки, я тебя кормил,
Наслаждался зрелищем, изредка шутил.
Винегрет ты слопала враз за пять минут.
Фирменное блюдо – свежайший венегрут.

Много на свете пушистых зверей:
Норка, песец, горностай…
Но, честно признаюсь, мне больше милей
Ватный обычный фуфай.
Солнца весеннего блеск в небесах.
Едут студенты на БАМ.
Мягкая вата висит на ветвях.
Снова линять фуфаям.

Тому, кто не знает, скажу без утайки —
Ватный фуфай идёт на фуфайки.
Мех фуфая, мягкий как вата,
Грел на Камчатке солдата стройбата.
Тому, кто не знает, скажу без утайки —
Ватный фуфай идёт на фуфайки.
В сёлах тайги староверки – старушки
Мехом его набивали подушки…

Бил из ружья по зверьку браконьер,
Ватные шкурки сдирал.
В сёлах таёжных уже например
Полный капец им настал.
Мне повезло, я поймал фуфая.
Бедный дрожал под кустом.
Ватой наполнилась хата моя.
Так и живём с фуфаём…

На той стороне между светом и тьмой,
На той стороне тишина и покой.
На той стороне души павших парят,
В беспамятстве тупо на землю глядят.
Ты в небо усопшим махать не спеши,
Ведь скоро у них новоселье души.
И мокрый птенец разобьёт скорлупу.
Так дай новосёлу воды и крупу.
Ты очень красива, тебе кошкой быть,
Пушистая вся молоко будешь пить,
Ловить превосходно ты будешь мышей,
По крыше от скуки гонять голубей.
Летит и летит всё быстрей наш паром.
Кем я потом буду? Наверно ежом.
Колючий снаружи, но гладкий внутри,
Я буду гулять от зари до зари.
А, может быть, мышкой пугливой мне стать?
Но лишь бы с тобой повстречаться опять.
И пусть буду съеден, но хоть минут пять
Тебе дам возможность я мной поиграть.
А вдруг ты поймаешь мышиный мой взгляд
И прошлую жизнь вспомнишь, мой шоколад,
Букеты мои, что дарил круглый год?
И хищный азарт твой немедля пройдёт.
Прижмёшь меня к сердцу, поесть дашь, попить.
Я тоже все вспомню. И будем мы жить
С тобою, как раньше, под крышей одной.
О, лишь бы все вспомнить убогой душой!