Александр Ермаков Зильдукпых: Извозчик и грусть

В осенней тиши колокольчик
Уныло и ровно звучит.
Я – грусти усталый извозчик,
Катаю химеру в ночи.
Вредна и строптива старуха,
Забыла дорогу домой,
Кричит мне в озябшее ухо:
«Вперёд! Поворачивай! Стой!»

Горят фонари по бульварам
И дождик слегка моросит.
Везу старушенцию даром,
А Грусть всё ворчит и ворчит.
Ей нечем со мной расплатиться.
Я только хочу уяснить,
В каком месте остановиться
И вредную тётку ссадить.
Понурая лошадь устала,
Бежит еле – еле трусцой.
«О, как же ты грусть нас достала!
Когда же ты скажешь нам – стой?»
Зелёного цвета бутылку
Сжимала костлявой рукой,
Бранила меня и кобылку,
Нектар попивая хмельной.
Как раб спрятал голову в плечи
И высадить мужества нет,
Старушечьи слушаю речи,
Не речи, а в сущности бред…

«Извозчик, гони вдоль развилки!
Налево сверни поскорей!
Извозчик, хлебни из бутылки,
В ней слёзы отцов, матерей!
Пилить обожаешь опилки?
Менять на пароме коней?
Извозчик, хлебни из бутылки
Настойку ошибок людей!
Подкрашена корнем разлуки,
В ней столько оттенков любви!
Извозчик, возьми её в руки
И память свою оживи!
Ха – ха! Я смеюсь над собою!
В печёнках тоска и печаль.
В миру и копейки не стою,
Все шлют меня в дальнюю даль.
Люблю я картины искусства
И классику мэтров кино,
Смеюсь я уже там, где грустно,
Грущу уже там, где смешно.
Я – мать одиноких поэтов,
Терзающих ум при свечах,
Взамен получая за это
Потери прокуренный страх.
Для них я бальзам и обуза.
Все – Пушкин, Шекспир, Мандельштам
Считали меня своей музой,
Восторг придавая стихам…
Мечтой согреваясь высокой,
Внимая церквей перезвон,
Для каждой души одинокой
Осенний идёт марафон.
По лестнице вверх поднимаясь,
Ведущей извилисто вниз,
С удачей так редко встречаясь,
Фортуну взывая на бис,
Душа, улыбаясь, рыдает.
И речка невидимых слёз
Попасть на плоту помогает
Ей в царство спасительных грёз.
И там во дворце оптимизма
Надежда на троне сидит,
Легко укрепляет харизму,
Сердцам унывать не велит.
Извозчик, хлебни из бутылки,
Ошибки попробуй понять.
Решительно, бодро и пылко
Ты камни попробуй собрать,
Которые так неэтично
Когда – то разбрасывать мог.
И пусть это будет твой личный
Премудрости первый урок.
И будет второй, будет пятый…
А на уроке восьмом
Ты станешь мудрее Сократа.
Ты истины станешь жрецом!»

Рассвет осветил старый город,
С востока ударил лучом.
Я вдруг ощутил сильный голод,
Хлебца захотелось с борщом.
«Ну ладно, попью той „сивухи“ —
Зевнул я в надежде скорей
Избавить себя от старухи,
В каморке закрыться своей.
Я медленно к ней повернулся,
Сжимая поводья рукой,
Глаза округлил, ужаснулся —
Увидел коляску пустой.

Лишь с жидкостью тара стояла,
Бутылка с зелёным стеклом.
И сердце моё подсказало,
Что это пол – литра с вином…