Игорь Иртеньев - Точка ру

Что он там себе смекает,
Что имеет на уме,
Хоть убей, не намекает,
Вот и тычемся во тьме.

Были б мы другие люди б,
Посмышленей хоть чуть-чуть,
Мы б открыли Книгу судеб
И в ее проникли суть.

Только толку в этом фиг ли,
Не пойму я одного,
Ну открыли б, ну проникли,
Ну и что? Да ничего!

Пусть уж будет, как уж будет,
А как есть, пусть так и есть,
И не стоит в Книгу судеб
Без нужды нам, Вадик, лезть.

Когда б с тобой мы жили, Витя,
Не в средней нашей полосе,
А, предположим, на Таити,
Где круглый год танцуют все,

На диком океанском бреге,
Под пальмой лежа день-деньской,
Мы б предавались сладкой неге,
Глухой не мучаясь тоской.

Но мы с тобою не Гогены,
И ты не Поль, и я не Поль,
У нас другие, Витя, гены,
Ни переделывай их сколь.

Хоть мы об этом не просили,
Но присудил незрячий рок
Родиться нам с тобой в России,
Уж так уж вышло, Шендерок.

Она нас на руках носила
И согревала, как могла,
При этом гнула и косила,
Так, для порядка, не со зла.

Бывало, так порою вмажет,
Что окочурится любой,
Но если в бой она прикажет,
То я пойду. Но за тобой.

В городе Лондоне Сева живет
Вот уж который год,
И все это время не устает
Севу слушать народ.

Севу, чьими устами сам
Рок с тобой говорит,
Что тридцать лет день в день по часам
Приходит на Wood-Lane street.

Так выпей, товарищ, и закуси,
И снова выпей до дна
За службу русскую ВВС —
Опасна она и трудна.

Я сам всю жизнь был нонконформист,
Чем близких своих доставал,
И когда все вокруг танцевали твист,
Я па-де-де танцевал.

Ты лети против ветра, мой гордый плевок,
Прямо в морду ко мне лети,
Ибо Запад есть Запад, но совок есть совок
И с места им не сойти.

И снова гремит на стогнах Москвы
Краснознаменный хор.
…Нет, все-таки правильно, Сева, вы
Свалили тогда за бугор.

Вот юноша стоит дебильный,
Но не совсем пропащий он,
Поскольку у него мобильный
Лежит в кармане телефон.

И может он в одно мгновенье,
Чтоб жизнь счастливую начать,
В него мое стихотворенье —
Конкретно это – закачать.

И вот уже на место встала
Его отвисшая губа,
И расцвела, и заблистала
Его прокисшая судьба.

И мир, что прежде был противный,
Окутал яркий ореол,
И взгляд на вещи позитивный
Несчастный юноша обрел.

Он слюни больше не пускает,
Подсев отныне на хай-тек,
Он стройных девушек ласкает,
Он завсегдатай дискотек.

Здоровый, с психикой стабильной,
Дела у парня неплохи,
Не зря сегодня в свой мобильный
Он закачал мои стихи.

Господи, жизнь моя сира,
Ближних постыли рожи,
Пошли мне кусочек сыра!
Ну что тебе стоит, Боже?

Я не мечтаю о многом,
Молю тебя лишь о малом,
Пошарь по своим чертогам,
Его там небось навалом.

Чуть не сказала «до черта»,
То-то была бы лажа…
Пусть будет любого сорта,
Просроченный можно даже.

Пошли же мне хоть какого,
Гурманствовать тут негоже,
Российского, костромского,
Да сулугуни того же.

Пафос его и статус
Значения не имеют,
А я уж в долгу не останусь,
За мною не заржавеет.

Буду твои щедроты
Славить с верхушки ели,
О том, как творишь добро ты,
Петь, как еще не пели.

Мне ведь не надо пуда,
Мне граммов двести хотя бы.
Яви же, Господи, чудо,
Дух поддержать мой дабы.

Вчерашний день часу в шестом
Включил я телевизор,
Была там женщина с шестом,
Танцовщица стриптиза.

Ни нитки на ее груди,
А ниже и подавно,
И Музе я шепнул: «Уйди,
Не до тебя тут явно!»

Какое это счастье – гости в доме!
Без них он скучен, холоден и пуст,
Довольно, свет и воду экономя,
Гостей не принимать, пусть едут, пусть

Их смех задорный наполняет своды,
Веселая клубится кутерьма,
Пусть ощущенье радостной свободы
Нам пищу даст для сердца и ума.