Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

и мировой оксиморон
топорщится квадратным кругом

вонзен пытливохладный взгляд
в сей строй идей им здесь сличонных
соединенных в дивный ряд
и без пощады обличонных
не буколический приют –
пресс умозрительной машины
все исторические вины
все тени ожидает тут

так посреди своих скитаний
укрытый мглой богини дланей
глубин познаний новых из
смотрел на пир чужой Улисс

три поколения с улыбкой
в мигнувший объектив глядят
что миг неповторимый зыбкий
минутной встречи вертоград
на лицах солнечные пятна
все что превратно невозвратно –
запечатлеть бесстрастно рад

волынской пустынки отроги
где внук Никитушка растет
куда ещо нисходят боги
вкушать оставив лиры мед
где демоны на состязанье
под видом гневных пиерид
слетаются и кифарид
магические заклинанья
забытый смертными творит

он тайночтец и ясновидец
сновидец гностик орфик маг
божественных пиров совидец
таинственных хранитель благ

сюда пыля на мир на травы
минуя тыкв гигантских бус
в полях разбросанные главы
меня проносит автобус
на крайний холм земли взлетает
и в клубах пыли оставляет
в пещ огненную бросив дня
но Александр Алексеич
рукопростертый возникает
из клубов пыли на меня
смешок стыдливый полупряча
лобзает и грядем в поля
– какая милая удача
отшельников смиренных для!

– вот здесь трудятся мирно пчолки
мед сладок только жала колки
вот виноградник мой растут
три лозки прозябая тут
в порядке всë: дождался платы
богов поденщик их – пиит
оспорить смевший пиерид
а вот домашние пенаты

и входим в бедные палаты
крылечком ветхоньким где дух
осенний яблочный и мух
пыль подымающих крылами
столпы идущие над нами
встающие рядами волн
поля – внизу Горыни змейка
увенчанный древами холм
и на краю его скамейка
отдохновенья и бесед
тиш скажеш? тиш но почва эта
таит засветный узкий след
не верь смирению поэта
когда из за копны вот вот
бесенок рыжий рожки кажет
то выглянет то пропадет
пусть мне хозяин после скажет
что то зайчиха а не бес
а лесовик который лез
ко мне косматый и рогатый
клокочась мохом точно ватой
в ту ноч? он то же? тоже дух!
а рама с сеткою от мух –
кем в сетке бреш пробита! шкуру
кто шерстью ободрал на ней?

и страшно страшно мне ей ей
за пахоря лазури Юру

он вечно сонный грезит раем
крылатым роем окружаем
он сомневается: стихи –
ведь это демонов ловитвы
ещо пытается грехи
метафор превращать в молитвы
но бес поэзии прельстив
уже творит из жизни миф
со мной язычником сближает
а в это лето соблазнит
места узнать где кифарид
с богами тяжбу продолжает

уже Кондратьев с ним идет
смешок стыдливый полупряча
ему задачи задает
ещо ещо одна задача
экзаменаторский смешок
а с камня хмурится божок
крылит над садом эвменида
бежит в Горынь толпа менад
Горация и Эврипида
седые имена звучат –
вторая Юрина натура
и выдержал экзамен Юра

теперь спешим направить мы
в век золотой из нашей тьмы
совидца Первого Свиданья
последние воспоминанья
следить не отрывая глаз
об Анненском его рассказ
о днях ещо начальных Блока –
его не ценит так высоко
в духовном строгий кифарид:
вотще прославился пиит
о многих славах преходящих
но Брюсов – Брюсов это был
маг из блаженных настоящих
смирителей стихийных сил

едва ли этой ночью спится
хозяину и нам не в сон
спросонья муха устремится
в струну гитарную и звон
засветный постоит над нами
мы в круге волховском стихами
магически очерчен он:
в них клики диких заклинаний
судьбу Загрееву гласят
мешаясь с воплями камланий
болотной нечести бесят
в них Матери непостижимой
в веках блаженно недвижимой
цветет небесный вертоград
меняет утленькую форму
метрических первооснов
в магических системы формул
орфическая сила слов

но нас сообщников союза
хранит таинственная муза
сей сладкий демон
красота
бессонная томит уста