Григорий Ширман - Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Ты дремлешь там на дне корзины,
Хоронишь там язык двойной,
Чтоб льдистый кубок Мнемозины
Наполнить знойною слюной.

Мгновенья жуткие, как мыши, –
Ты их внимаешь беготне,
Ты ловишь их в ночном затишьи,
Глотаешь их на темном дне.

И оттого тебя боятся,
На животе ползущий зверь,
Как время, как губа паяца,
Как смерти медленная дверь.

Руки чьи меня рубцуют
За веселую крамолу?
Это нищие танцуют
Костяную карманьолу.

Кто глаза мои повесил
Этим небом изумленным?
Барабанщик бос и весел
В этом воздухе зеленом.

Он взбивает костью синей
Злую музыку… Безумцы,
Это головы в корзине,
А не звезды там грызутся.

Это месяц одинокий
Собирает жатву… Други,
Это землю топчут ноги
И ломают небо руки.

Деревянные фигуры
Так приковывают вас,
Что сидите оба хмуры,
Не сводя с квадратов глаз.

Кони резвые устали,
Королевы не сданы,
Топчут лишь диагонали
Неуклюжие слоны.

Белым глазом циферблата
Смотрит время из угла,
Перепугана, крылата
За окном немая мгла.

В ней земные зреют беды…
В этот мертвый час тоски
Не дождаться вам победы,
Роковые игроки.

Средневековое убранство:
Квадраты, башни, короли…
Смирись ты на доске, пространство,
Немых и мудрых утоли.

Дай сердцу мерное качанье,
Уму – незримые стези,
В неумолимое молчанье
Глаза густые погрузи.

Движеньем жертвенным гамбита,
Мечтой о вечном короле
Да будет наконец убито
Земное время на земле.

Мы – рогоносцы наших муз,
Они изменчивы, как жены.
Ревнивой страстью зараженный,
Поэт боится брачных уз.

Ему товарищ – океан,
Он так же пьян, крылат и холост,
Глубокий гул, свободный голос
Трудящейся стихии дан.

Не оттого ли мы темны,
Поем в прилив, молчим в отливы.
Не нас ли тянет блеск блудливый
Испепеляющей луны.

Не наш ли выпуклый висок
Руками бережными бездна
Кладет мучительно и нежно,
Как раковину, на песок.

Тихий месяц, тишиной
Ты нас будишь в тьме ночной,
Тишиной своею белой,
Точно грудью Изабеллы.

Тихий месяц, не тебе ль
Шлет земля свой голос дальний.
Ты висишь в прозрачной спальне,
Золотая колыбель.

Видно мне твое дыханье –
Голубые облака.
Дерева благоуханней,
Неподвижнее река.

То земля в речной эмали,
В звезды солнце раздробя,
Убаюкала тебя,
Чтоб поэты не дремали.

Я хвалы высокой полон,
Наделил меня господь
Темной силой, крепким полом,
Душу дал и создал плоть.

Челюсть выточил мужскую,
Бородою обрастил.
Как земля, за то ликую,
Как сияние светил.

Как веселый зверь машины,
Что придумал человек,
В ночь тревоги соловьиной
Не смыкая жарких век.

Не дружил он с мертвой книгой,
Не тушил всю ночь огня.
Но кричали звезды: двигай.
Так он сотворил меня.

К вам, объятия простершим,
Звезды милые, иду.
Будь в движеньи вечном, поршень,
Прободающий звезду.

Луна неверная, ладони
Ты взбороздила мне давно.
Какой задумчивой мадонне
Мне завтра клясться суждено?

По приказанию каприза
В печальный призрак перейду,
Моя влачиться будет риза
Полночной рябью на пруду.

Когда часы пробьют двенадцать
И время вновь раскроет пасть,
Я за русалкой стану гнаться,
Чтобы до солнца мне пропасть.

Я постучусь в твое окошко,
В зеленом утреннем бреду
Тебе покажется, что кошка
Стучит в стеклянную слюду.

Навек в безрадостную бездну
Твои падут ночные сны,
А я до вечера исчезну,
До солнца мертвых, до луны.

Тот поэт, кто слышит звезды,
Голубого барабана
Золотую эту дробь.
На космические версты
Шум вселенского джаз-банда,
На планетах стынет кровь.