Борис Коплан - Старинный лад. Собрание стихотворений (1919 - 1940)

Девушка, слезы невольные выпить мне дай поцелуем.
Слезы твои глубоко в сердце запали мое.
Ими оно навсегда, как живительной влагой, омылось.
Сладостно в сердце звучат тихие слезы твои.

1921

Чтоб начертить в один присест
Стихи на случай, нужно ль много?
Нет – лишь бы улеглась тревога,
А там – пиши: привет, Модест,
Тебе от младшего собрата!
Хоть для тебя уж нет возврата
К беспечной юности, но ты,
Ты не прогнал еще мечты,
Животворящие легенды;
Ты не отвык еще в тиши
Внимать волнениям души,
Встречать урочные календы,
Благословляя их приход;
Ты не забыл тетради нот,
Подаренной тебе Каменой,
Еще клянешься Ипокреной
И чтишь еще священный грот.
Что ж больше? Кажется, довольно!
Живешь ты юношески вольно;
Ты – правоверный пушкинист;
Дух времени тебя не сгубит,
И уж наверно не полюбит
Тебя двуличный коммунист.
Тебя... Но с Ангелом когда же
Поздравлю я? Учтивый он,
Твой Ангел! «Вот уж, вот уж, – скажет, –
Неисправимый ветрогон!»
Прости! Ведь дело поправимо:
Привет – мой первый будет стих.
Отменных доблестей твоих
Пройти мне не хотелось мимо.

<1921>

Душа спешит на звездный водопой,
Спешит уйти от ослепительного снега.
Девушка, в ласковых встречах с тобой
Радость и томная нега.

И звезды сыплются из чаши золотой,
И не прервать душе мечтательного бега.
Девушка, в ласковых встречах с тобой
Радость и томная нега.

И звуки льются влагою ночной,
И не достичь душе томительного брега…
Девушка, в ласковых встречах с тобой
Радость и томная нега.

1921

Не знал я сельской тишины,
Но мил мне стройный Петроград.
Я искренно скажу, что рад
И век в нем жить. Хотя даны
Мне свыше скромные мечты
О тихой жизни без тревог
Среди проселочных дорог,
Где нет безрадостной тщеты,
Где нет бездушной суеты.

Забыть ли мне мой город! Нет:
Невы державная струя,
И золотые острия,
И прибережный парапет,
И старожилы-маяки,
И крепость – первенец Петра…
Я рад от утра до утра
Стоять недвижно у реки,
Всю ночь считая огоньки.

Сказать ли только: ты возник
По воле чудной, Петроград.
С небес сияющий каскад
На твой задумавшийся лик
Спадает влагой золотой;
Твоей реки дремотный дух
Ласкает тайной речью слух,
И дышит Всадник над рекой,
Хранящий город вековой.

И дышат город и Нева,
Завороженные навек.
Голубоватый легкий снег
Земли касается едва,
Покров набрасывая свой;
И жемчуга его горят,
Лаская утомленный взгляд,
И тучки грезят над водой,
Затканны призрачной луной.

Иду в полночной полумгле
Пустынным берегом реки.
Уже потухли огоньки,
И только отблеск на стекле
Дворцовых окон от луны,
И спит Растреллевский дворец.
Лишь я – полуночный певец, –
Не пробуждая тишины,
Касаюсь дремлющей струны.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Скажи: ты помнишь Летний сад
С его решеткой кружевной?
Как ты искал в полдневный зной
Тенистой неги у дриад,
Как любовался ты игрой
Детей, и дедушка Крылов,
Казалось, говорил без слов
Народной мудростью с тобой,
И безыскусной, и простой.

Не нам, не нам забыть цветы
Невинной юности своей,
И не отнимет Гименей
От нас беспечные мечты.
Казанский помнишь ли Собор?
О, сколько вдохновений в нем
Сожгли мы жертвенным огнем.
И я, как ты, всё до сих пор
Сентиментальный вояжер…

1921

Далеко я иду от моей избы
Через лес весенней тропой.
Уйду ль, не уйду ль от моей судьбы –
Но вернусь не с пустою сумой.

Насбираю я песен в родном краю,
Запасусь мечтами навек.
И вернусь богатым в лачугу свою,
Лишь первый выпадет снег

<1921–1922>

«Не может сердце жить покоем» * * 1-й стих – из Блока. ,
Доколь покоя не дано.

Псалмы читаю пред налоем…
Не стало б в жизни мне все равно:
Боюсь бездомного скитанья,
Боюсь удушливой тоски.
Не дай, Господь, без упованья
Остановиться у реки,
Чтоб заглянуть в немое лоно
И броситься, перекрестясь.
О, дай мне мудрость Соломона,
Чтоб не порвать святую связь…

Но скажет Бог: царя Давида
В пустыню гнал Авессалом –
Какая ж смертная обида
Твой возмутит ко мне псалом.

10 февраля 1922