Борис Коплан - Старинный лад. Собрание стихотворений (1919 - 1940)

Иль лучше хижина и деревенский люд,
И зелень, и цветы, спокойные долины,
Где сладко вспоминать шопеновский прелюд,
И нежный стих Мюссе, и арии Полины.

Декабрь 1924

Китежской сказкой окутан,
Город замрет.
Перенесись на минуту
В звездный ночной хоровод.
Душа моя – безгрешна.
Звездная ночь к ней прильнет,
Очарованьем нездешним
Ласково обовьет.

Ой, одиночество люто,
Отзвуков нет на земле.
Жизни считаю минуты.
Слезы блестят во мгле.

Ой ли, весенняя нега!
Знаю: придешь – но когда?
Тает медленней снега
Павшая в душу беда.

Песня за песней вьется.
Эх, была – не была!
Мне ль эта песнь поется –
Дева весной у колодца
Милого друга ждала.

Март 1925

Жемчужину глупец увидел на дороге.
– Проста она, – сказал, – бедна, оправы нет.
Вот если бы нашел я золотой браслет,
Куда как заплясали б ноги!
Осталась бедная жемчужина в пыли,
Прохожие ее чуть-чуть не раздавили.
Но, к счастию, ее увидел издали
Мудрец бесхитростный. Подняв ее из пыли:
– Вот то, – воскликнул он, – вот то, что я искал
И все найти не мог! – и бережно и нежно
Стал он с жемчужины пылинки все сдувать
И к сердцу радостно, любовно прижимать.
Нечаянна была та радость и безбрежна.
Жемчужинам подобные сердца
Так часто брошены с презреньем, без вниманья.
Но жизнь не властна их затмить очарованье,
И Провидение пошлет к ним мудреца.

Апрель 1925

Сладко от старшего друга услышать приветное слово.
В Пушкинском Доме давно музам я робко служу.

5 ноября 1925

Много слез вам не я напророчил.
Жизнь – не шутка, любовь – не браслет.
Больше дней вы полюбите ночи,
Больше сна вы полюбите бред.

Больно мне. Сердце кровью точится,
Как подумаешь: гибнет сестра.
Мне улыбка страдания снится:
Знаю, вам не уснуть до утра.

Как помочь? Люди! Закоченели.
Сердце сердца бежит. О, прости!
Так и бросят средь снежной метели,
А метель замела все пути.

Люди! Что ж? Тишина лишь лесная.
К сердцу бьет неутихшая кровь.
Только Бог, только Он и узнает
Ваши слезы, тоску и любовь.

1925

Ты разрешила жребий твой высокий,
Когда его раздался первый крик:
Алешенька к груди твоей приник
И жадно пьет живительные соки.

30 декабря 1925

Люди идут и думают –
Каждый – про себя.
Лица у всех угрюмые,
Словно живут не любя.
Я же люблю вселенную,
Каждый атом люблю.
Душу ль мою нетленную
Здесь на земле загублю!
Нет. Для любви и нежности
Разве не стоит жить? –
Чтобы потом в безбрежности
Не умирая парить.

24 апреля 1926

Нет, сердце мое не закрылось
Для песен и нежных слов.
Я в церкви взошел на клирос,
Чтоб шесть прочитать псалмов.

В тот вечер душа захотела
Улететь в небозвездную высь.
Я не чувствовал бренного тела,
Не томила недольная мысль.

И весь трепеща в молитве
О тебе и сыне моем,
Я увидел на звездном жнитве
Христа с золотым серпом.

Колосья – то были звезды,
А серп – то месяца лик.
Как радостно капали слезы,
Когда я к траве приник!

В тот миг я был полон тобою,
О нежный мой друг – жена!
Фаворскою светлой тропою
Пройти наша жизнь должна.

20 августа 1926 н./ст.

Что на сердце грустно?
Что опять оно
Снов невоплощенных,
Тщетных грез полно?

Стонет песня-греза,
В сердце грусть-печаль.
Вздох мой уплывает
Невозвратно вдаль.

Снова налетели
Чары юных дней,
Пламенных желаний,
Призрачных теней.

Тщетны все желанья:
В вечной тишине
Навсегда умолкнем
В непробудном сне.

1926

У отца Василья
Пасека и мед.
Много и усилья,
Много и хлопот:

Раннею весною
Караулить рой,
Чтоб не скрыться рою
С маткой за горой.

И поймать в лукошко,
Посадить в домок.
(Для гостей – немножко –
Должен быть медок.)