Александр Дольский - Стихотворения

Почти не нужно слов для главных разговоров

Покой и тишина, как в речке подо льдом.

Случалось ли тебе воображать, Надежда,

Что невезенья цепь сковала жизнь твою.

Достоинство твое затоптано небрежно,

И бывшие друзья тебя не узнают.

И мозг сдавила вдруг безумная пружина,

И сердце рвется прочь, и грудь ему мала,

И кажется тебе почти непостижимой

Та жизнь, что ты вчера устало прокляла.

Постели нежные от ласки аромата,

Как жадные гроба, раскроются для нас.

И странные цветы, дышавшие когда-то,

Под блеском лучших дней вздохнут последний раз.

Остаток жизни их, почуяв смертный час,

Два факела зажжет огромное светило.

Сердца созвучные, заплакав сблизят нас,

Два братских зеркала, где прошлое почило.

В вечерним таинстве, воздушно голубом,

Мы обменяемся единственным лучом,

Прощально-пристальным и долгим, как рыданье.

И ангел, дверь поздней полуоткрыв, придет

И верный оживит, и радостный зажжет

Два тусклых зеркала, два мертвые сиянья.

И ангел дверь поздней полуоткрыв придет

И верный оживит, и радостный зажжет.

Смотрю на тебя и не верю,

как может природа создать,

в такой ослепительной мере

такой красоты благодать,

как можно из атомов почвы

и легких молекул небес

слепить этот профиль неточный

и стан, отрицающий вес,

и речи, как скрипка с органом,

на фоне шумящих лесов,

и ум, ироничный и странный,

подвижный, как стрелка весов,

и руки, плывущие грустно,

по правилам северных птиц,

и губы, твердящие устно,

пробелы мудреных страниц.

Как жаль, что любые портреты

в движении сидя и в рост,

не смогут скопировать это,

оттенки и глаз, и волос,

а голос из света и влаги,

и музыки прежних времен,

значками на нотной бумаге

не может быть запечатлен.

Чисты, совершенны движенья,

как съемка замедленных крыл.

Я думаю, эти решенья

Господь не один находил.

Мы все солдаты, мы любимцы короля!

Под нами стонет, прогибается земля.

Мы любим пить и воевать,

Красоток пышных обнимать,

Но все же больше всех мы любим короля!

Припев:

Да здравствует война!

Она одна

Способна сделать интересной нашу жизнь!

И пусть король глядит с холма,

И пусть потом пойдет молва!

Мы в бой идем! Противник наш, держись!

Однажды мы завоевали кто что мог,

И все же кое-кто вернулся без штанов:

Мы потеряли триста щек,

И восемьсот носов еще,

И десять тысяч тридцать девять левых ног.

Но вот однажды в короля попал снаряд

И оторвал ему величественный зад...

Какой позор для короля:

Он сесть не может на коня

И полететь в атаку, шпорами звеня.

Такой король не может в бой вести народ.

Конечно, тут произошел переворот:

За двое суток пользы для

Мы заменили короля,

А через день монарх наш выступил в поход!

Но вот какой-то нерадивый бомбардир

В монарха нашего с испугу угодил.

И вот король без головы...

И что же думаете вы?

Он сотню раз еще потом нас в бой водил!

Была одна девочка, совсем еще маленькая,

Это девочка сильно плакала.

Вы уж меня извините, сидела на горшочке,

И горько-прегорько плакала.

Звали ее Ева, ладно?

Прошло полтора часа, и никто не знал,

Почему она плачет.

"Ева, - говорю - дай мне немножечко

Твоих слезок,

Я их спрячу в маленькую черную шкатулку".

Девочке это очень понравилось,

И она мне их наплакала целую чашечку.

Потом перестала, и говорит:

- "Мама мне сказала, что я тоже буду мамой,

И у меня будет мальчик, кудрявенький такой и хорошенький,

И еще девочка, толстушка и хохотушка.

И теперь я боюсь, а вдруг с ними что-нибудь случится.

И потому плачу.

Дядя, давай мы с тобой сами сделаем такой мир,

Чтобы в нем никто-никто не боялся".

И мы принялись за работу, и сделали его.

На славу мир нам удался!

Он был из пластилина, весь красный

Снаружи и внутри.

Вулканы мы делать на стали,

А про границы забыли.

Казармы у нас не поместились,

Для тюрем места тоже не осталось.

Мир этот Ева взяла с собой и постельку.

А я пошел домой, и включил "Последние известия".

Как орлу мешают тучи

Разглядеть добычу лучше,

Как смельчак с отвесной кручи

Полетит звездой падучей.

И как лань теленка учит

Приседать на всякий случай,