Александр Дольский - Стихотворения

эти волки сойдут потихоньку с ума,

а олени погибнут все от несваренья.

Ждут, и жертвы и моленья отбирают все права

голод, страх и вожделенье - три великих божества..

Удирай, если нету когтей и клыков,

в милосердье не вернь - это старые басни.

Хищник ясен, когда он из явных врагов,

все другие хитрей и безмерно опасней.

Те, что сыты печали наполнена всклень,

но проходит тоска от голодной диеты.

Сам себя береги, благородный олень,

голодай и беги, украшай землю эту.

по законам превосходства в мире крови и тревог

благородство, благородство это слабость и порок.

Кто сказал, что волки серы, против правды погрешил.

Волки - есть такая вера, образ жизни, склад души,

и ни отдыха, ни лени не позволит жизнь волкам,

волки это поколенья, клочья шкуры по бокам.

Что же спорить нам без толку, травоядных славя класс,

волки, волки, волки, волки, а не бабочки и пчелки

шевелиться учат нас.

Сундуки, шкафы и полки для добычи не нужны,

намечают жертву волки, только если голодны,

так судьба им повелела, гнать, спасаться, голодать,

скорость мысли, скорость тела и недлинные года.

Что же спорить нам без толку, травоядных славя класс,

волки, волки, волки, волки, а не бабочки и пчелки

шевелиться учат нас.

Кто сказал, что волки серы, тот не понял до конца -

волки - это злые нервы и несытые сердца,

и сомнения иголки, сотни пастей, сотни глаз -

мысли - волки, страсти - волки, пожирающие нас.

Что же спорить нам без толку, травоядных славя класс,

волки, волки, волки, волки, а не зайчики и тёлки

шевелиться учат нас.

За плечами акваланги,

Шторм как будто бы утих.

Мы идем ловить трепангов

И стрелять ершей морских.

Фантастические краски

Бирюзовой глубины

Оживают, словно сказки,

Из далекой старины.

Наутилус тихоходный

Ждет меня на желтом дне.

Я зеленый, земноводный

С аквалангом на спине.

Я шепчу кальмару сплетни

Про акул и про медуз.

На спине китов слетних

По волнам, как ветер, мчусь.

В прятки с маленьким дельфином

Я играю, как с мальчишкой.

Прячусь в водорослях синих,

Прячусь у спрута под мышкой.

За коралловые ветки,

За большой зеленый камень,

И щекочут мне креветки

Пятки длинными усами.

В это самое мгновенье

Я как будто просыпаюсь

И плыву на встречу небу,

Прямо к солнцу поднимаюсь.

Сумки, полные трепангов,

Мы бросаем в лодку нашу.

И, снимая акваланги,

Слышим запах пшенной каши.

Припев: Поднимись, поднимись,

Ну, иди, не стой на месте!

Это жизнь, это жизнь,

Иногда она без песен,

На чужом плече не висни,

Наклонись вперед - и сам.

Это ветер, ветер жизни,

Но не кланяйся ветрам.

На чужом плече не висни,

До земли деревья гнет

Этот ветер - ветер жизни,

Пусть он раз тебя сшибет.

Припев.

Не теряйся и не кисни

И уйми тоску и дрожь..

Это ветер, ветер жизни,

Это значит - ты живешь.

Не проси его, чтоб стих он,

Мертвый штиль - коварный сон

Подберется к сердцу тихо -

И уснешь, таков закон.

Припев.

Не ласкающий беспечный,

Беспощадный, сильный, злой

От него немеют плечи,

Он глаза закроет мглой.

Но не падай на колени,

Не сворачивай назад.

Он не трусости, не лени,

Он вперед идущим рад!

Припев.

Это ветер жизни вечной

Бьет без промаха он в грудь,

Не попутный ветер - встречный,

Без него не ясен путь.

Ветер счастья, ветер мук,

Обжигающий прохладный,

Повернись лицом к нему,

И дыши, дыши им жадно!

Не дашь ли лошадку нам, дядюшка Том?

На ярмарку завтра мы едем верхом.

Билл Бьюер, Джек Стьюер,

Боб Симпл, Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.

Когда вы вернете коня моего? -

Вернем его в среду, во вторник к обеду.

Билл Бьюер, Джек Стьюер,

Боб Симпл, Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.

Вот вторник проходит, проходит среда

Домой не вернутся верхом никогда

Билл Бьюер, Джек Стьюер,

Боб Симпл, Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.

С холма поглядел на окрестности Том,

Увидел кобылу внизу под холмом, а с ней...

Билл Бьюер, Джек Стьюер,

Боб Симпл, Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.

Окончила кляча свое бытие,

Оплакали хором кончину ее.

Билл Бьюер, Джек Стьюер,

Боб Симпл, Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.