Александр Дольский - Анна. Роман в стихах

они шагают в мрак в азарте казнокрадства

и предают Народ и падшую Державу,

теряя осторожность, позабыв про смерть.

Теперь они имеют смелость всё посметь,

забыв про Совесть, не внимаю Праву.

Чем вор крупней, тем крепче властные эгиды

и безопасней меч подкупленной Фемиды.

Но Божий Суд грядёт. Да и земные власти

в невнятной логике своих сумбурных дел

вдруг обращают взоры на конкретный беспредел

и рвут чужую собственность на части.

И вот один из тех, кто круче Монте Кристо,

сажается в узилище на срок.

Его друзья -- чиновники, политики, министры

молчат, упорно повторяя свой урок,

несущий Родине одни лишь униженья,

а их сокровищам земным -- преумноженье.

6

Серёжина звезда скатилась с небосвода.

Или его покинул хитрый Сатана,

или друзья -- миллионерская шпана --

решили, что ему годится несвобода.

Пять дней назад он был в Кремле на бале.

Все пацаны -- сенаторы, министры и банкиры

вели базар за харчем и за киром.

И прокуроры притворились, что не знали.

Но Анна осенью его предупреждала

"Живёшь ты, папа, грубо, без опаски.

И людям горя ты принёс не мало.

Я вижу автоматы, камуфляж и маски".

Он вздрогнул, покривился, не сказал ни слова.

Она его оставила в покое,

поскольку в сердце было у неё другое --

одна любовь. Всё остальное скучно и не ново.

Она могла бы оказать ему вниманье,

когда бы знала, что готов он к пониманью.

7

Его засунули в темницу за сугубые деянья,

что принесли ему чрезмерные богатства,

но спас российский принцип адвокатства --

все преступленья богачей -- без воздаянья.

И вот Серёжа, похудевший в заточенье кратком,

вернулся в мир соблазнов и пороков.

Принципиальных не извлёк уроков

и жить по старым продолжал порядкам.

Но третьи лица, не желавшие грядущего суда,

как стало модно в нашем государстве,

поднаторев в расстрельных дел коварстве,

сарматский суд над ним свершили без труда.

А снайпер Копылов -- майор, отец семейства,

пятнадцать тысяч евро передал жене и детям --

зарплату под расчёт на этом белом свете,

и через пару дней пал жертвою такого же злодейства.

Трудись, копи, чтоб сохранить свой кров от бед,

но труд неправедный есть суета сует.

8

Майор Степан Федосыч Копылов,

знаток оптических прицелов и стволов,

полгода прихватил в Афганистане,

где паче Библии нашёл кураж в Коране,

затем до девяностых просто пил.

И на его глазах Империя распалась.

Таким, как он, в ней места не осталось.

Эстонский друг его в Молдавию сманил.

Они стреляли там по русским приднестровцам,

носили свастику на левом рукаве,

крестьянских кур предпочитали овцам

и не держали много мыслей в голове,

и силой брали многих и девиц, и баб.

Но на одной застрял он молдаванке,

поскольку братья ему так натюкали по банке,

что стал он ей и муж, и господин, и раб.

Будь ты хоть трижды и вальяжен, и хорош --

отдашь свою свободу ни за грош.

9

По старым связям переехал он в столицу,

где семерым чиновникам путь грешный сократил.

Заказчик как-то предложил ему тротил.

Но он эстет. Любил в оптическом прицеле видеть лица.

Он настрелял сначала на квартиру в месте модном,

где молдаванку задушил верёвкой.

Потом шныряя по крутым бомондам,

сошёлся с респектабельной воровкой.

Они друг друга уважали, почитали так сугубо,

что быстро в загсе им влепили штамп.

Впервые он, на ком-то лёжа, вёл себя не грубо --

Степан Федосыч на Элеоноре Штамм.

Элеонора в эротическом безумии мычала

и так крутила задом энергично,

что Копылов краснел. Ему казалось это неприличным.

Потом привык. А так стеснялся всё сначала.

Да, жребий негодяев непригляден, грязен, труден,

хотя в постели иногда они ведут себя, как люди.

10

Она была очаровательна -- Элеонора Штамм.

Их принимали в самом высшем свете,

который часто находился по газете.

Не раз они бывали в опере-балете.

Она была кумиром многих и господ и дам.

Их приглашали губернаторы, министры.

В расчётный час хозяин провожал её до туалета.

Она с ним там проделывала Это

и возвращалась весело одна и быстро.

Хозяин, обалдев от ловких ласк и неожиданных приёмов,

впадал в прострацию студенческих любовных лет.

Потом он много пил, съедал двойной обед

и Стёпу с Эллой на ночь оставлял в своих хоромах.

А Копылов, подсыпав кое-что чужой жене в бокал,

с ней флиртовал и строил комплименты.