Александр Дольский - Анна. Роман в стихах

верен, как стрелы, в Патрокла одну, другую удачливый Гектор

точно метнул, как струну оборвав сухожилье Ахилла в

сраженьи.

Этот Мир получил от меня, в первом, увы, приближеньи

всё, что мог я отдать, получая обратно по полной программе

--

отторжение, хамство, любовь, алкоголь, отсылание на или к

маме,

все, по сути, профессии. В городе их предлагает мужчине в

задаток

Ангел быта, что делит и сносит здоровье и честность в

остаток.

Но жестокие Мойры с Арахной в одном просчитались с

генпланом,

не увидев детей за клавиром, строфой и янтарным стаканом,

не поняв с непривычки высот красоты их телесной и горнего

духа...

Сыновья перед Богом моё оправданье с его утончённостью

слуха.

И моё примиренье с конечностью формы, пространства и пенья

--

их явление миру -- мои и тоска, и любовь. И над словом

корпенье.

26

Мать Андрея просит -- "Не гуляй по вечерам.

Папа этой девочки над деньгами начальник,

и большой к тому же. Потому не ровня нам.

Может это кончиться печально"

"Помню я, Наташа, только я люблю её.

И к тому же лето на исходе.

Может предначертано, что нам не быть вдвоём,

но уж это при другой погоде".

"До другой погоды не дожить тебе, сынок.

Мне звонили и предупреждали".

"Знаешь, мама, в августе всегда я одинок,

а в звёздных небесах такие дали!

Мы однажды видели, как падает звезда,

загадали с ней одно и то же --

будем ли мы счастливы и вместе навсегда.

Мы же с ней, Наташа, так похожи.

Изучаем подвиги библейских Маккавеев

и читаем вслух Благую Весть от Иоанна и Матфея".

27

"Нет, Андрюшенька, один другого не умней --

вот вы чем похожи. Только времена теперь другие.

На руках и в ушках у неё полно камней,

и такие туфли, кофточки и платья дорогие.

Мне она по сердцу -- простодушна и мила,

очи, как у ангела, и губы, как малина.

А твоя одежда устарела и мала,

нет отца, и мать -- не балерина.

Будут ещё девушки такой же красоты,

только нашей бедности и чести

. Есть закон, мой сын, которого не знаешь ты, --

каждый на своём танцует месте".

Так они беседовали. А она стояла там,

где он ей назначил накануне

. И неслась над августом звезда по небесам.

Было воскресенье. Новолунье.

И она звонит -- "Ах, где ты, что ты, как?"

"Я бегу, опаздываю -- любящий дурак"

28

Здесь следует заметить к чести Анны,

что, отправляясь на свидание с избранником своим,

о самолюбии его заботясь постоянно,

имея выезд свой, не пользовалась им.

А камешки её -- тут случай чрезвычайный

... Она к нему сбежала как-то с папиной тусовки.

И страшно пожалела, что не в джинсы и кроссовки

была одета, лишь заметила случайный

и изумлённый взгляд красавицы Натальи.

Андрей был рад её приходу, но, конечно, удивлён

прикидом. Правда, с этим быстро сладил он.

Но бедной Анечке весь блеск её нахальным

в довольно скромной ленинградской обстановке

вдруг показался. Серьги, кольца, брошь --

всё торопливо в сумку было брошено.

Она бы бросила в окно, так было ей неловко.

Наталья оценила этот жест и тут же

ей предложила немудрёный ужин.

29

У Анны были чувства сложные к Наташе

. Она её любила уж давно заочно

с Андреем вместе. Что его -- то наше.

Но что-то было для неё невнятно и неточно.

Она людей обычно видела насквозь.

Ей открывались их судьба, любовь, болезни.

Не часто вид чужой души ей был полезен.

Но в случае с Наташей что-то прервалось.

Интеллигентское презрение к богатству

ей было совершенно неизвестно.

Понятны были чувства -- скромность, честность.

Но кто ей объяснит сложнейшее -- "Не братство".

Такого в европейских словарях

она, естественно, ни разу не встречала

. Хотя у всех народов изначала

оно начертано незримо на дверях.

Вот это качество старинной пробы честной

Анюте было вовсе неизвестно.

30

И потому она всегда была настороже,

хоть нежно, искренне, улыбчиво и тонко

общалась с будущей свекровью, хохотала звонко,

смущалась только мимолётных неглиже.

И чаще оставалась ночевать

в квартире их большой на Колокольной,

всё больше завораживая мать

Андрея чуткостью и чистотой невольной.

Но странная преграда до сих пор не исчезала.

В Наташе смутная тревога появлялась,

потом стихала, оставалась только малость,

затем ночные мысли. И опять сначала.

Но всё решилось вдруг и в день один прекрасный.

Насколько он хорош -- тут есть сомненья.