Макс Армай: 33 Буквы

А потом и дальше плыть по течению,
Мечтая о миллионере-муже, или богатой жене,
Принимая наивно ломку за душевные сомнения
И твердя, — Всё в шоколаде! — будучи, на деле, в полном дерьме.

Что ты ищешь в моём ответе?
Херувима, средь дьявольских рож?
Чётность, вечно, на этом свете,
Словно в сердце — всаженный нож.

Она — ноль, что начало бездны,
Где душа исчезает, в срок.
Ну, а я… Я — нечётный, я — вестник.
Я — создатель, спаситель, пророк.

В ноль безжалостно бью единицей.
Я — нечётный, я — воин судьбы.
Через вечность лечу я птицей
И собой зажигаю миры.

Словно эху, что подхватывает слова,
Или ночи, что ползёт с запада на восток,
Мне, увы, нельзя заглянуть в глаза,
Улыбнуться, или просто бросить упрёк.

Там, где смерть обрывает сознания нить,
И где время ломает о вечность ось,
Я пытаюсь судьбу свою изменить
И бросаю упрямо за костью — кость.

Но фальшивою нотою падает свет,
И опять случай путает весь расчёт,
И, почему-то, всегда, когда тебя уже нет,
То тебе, непременно, выпадает чёт.

Но срывая ногти о край бытия,
Я всё же вновь, в сотый раз, избегаю тьмы.
Но только знай, если я вдруг не спасу себя,
То нечётным воином станешь ты.

Щетина. Усталый взгляд.
И мир, что прочитан до точки.
Нельзя повернуть назад.
Листва не свернётся в почки.

И холодом жжёт уста.
И душу терзает голод.
Легко говорить всем, — "Да",
Лишь только когда ты молод.

Половицей скрипит снега крошево.
Нос брезгливо кривит рождество:
Год родился опять недоношенным,
Позабыл бог своё ремесло.

А в Кремле стоит ёлка высокая,
И на ней висят трупы сирот.
У России душа жестокая
И постыдно безмолвный народ.

Дураки и льстецы лижут задницу.
Хмурит брови великий Пу.
У него душа каракатицы,
Что вселилась в бесчувственный труп.

Но взойдёт ещё солнце вольности,
И свобода разрушит трон.
Кто молчал, вдруг лишится покорности
И изгонит мерзавцев вон.