Макс Армай - 33 Буквы

Я точка мнимая безбрежного пространства,
Сам по себе недвижный, как покой.
Я так бы вечно и лежал напрасно,
Но омываем времени рекой.

Меня толкает каждое мгновенье.
Я обрастаю медленно собой.
Мне кажется — плыву я по теченью.
На самом деле — я лишь ил густой.

Придёт пора, и время всё размоет.
Мгновенья станут гладки, как стекло.
Ничто уже не будет больше мною,
Ведь чем я был — теченьем унесло.

Отколовшись от целого,
Затерявшись во тьме,
Тот, кто жаждет лишь белого,
Сгинет в затхлом тепле.

Окружённое холодом
Собой греет и тьму.
Из духовного голода
Ткут планеты судьбу.

Нити жизни невидимы.
Движим мир пустотой.
Всё, что люди увидели —
— Подменяют собой.

Ветер вздымает землю,
Валит с разбега деревья.
Грозному небу я внемлю,
Жду терпеливо знаменья.

Рёв оглушающий бури —
— Всё-таки что-то иное.
Может меня обманули?
И ждать — дело, верно, пустое?

Вдребезги! В камень и щепу!
Вместо домов — руины.
Стоять на ветру нелепо,
Но хочется высшей силы.

Но сердце людское слепо
И верит лишь призрачной тени.
А что осязаемо светло —
— Ему абсолютно до фени.

Разорванный бурею в клочья,
Лечу я частями по ветру
И думаю. — "Надо срочно
Придумать новую веру!"

Хочу проснуться — не могу:
Не разорвать мне сна дугу.
Сто тысяч вольт её удар.
На кончике души — нагар.

Сплетаясь кольцами змеи,
Я бьюсь и рву себя внутри,
Чтоб тут же, из открытых ран,
Опять истечь навстречу снам.

В памяти чьи-то лица —
— Смазанным, тусклым пятном.
Прошлым нельзя напиться,
Словно водой за бортом.

Взгляд упирается в стену.
И так теперь день за днём.
Я заключён, верно, в сферу,
Точнее сказать, заточён.

А всё, что когда-то было,
Безвольно уткнулось в теперь.
Наверно, душа позабыла,
Где в серой стене этой дверь.

Купол лазурный небес,
Словно в вечность окно.
Тому, кто сейчас и здесь,
Открыть его не дано.

Пусть до него лишь миг,
Да короток поводок.
Сердца застывший крик —
— Эхом тревожных строк.

Мне тесно жить на маленькой Земле.
Мне тесно жить с рождения до смерти.
Мне надо во вселенной быть везде.
Мне надо знать о всём, что есть на свете.

Как океан, что в каплю заточён,
Бунтует разум против рамок тела.
Я даром жизни проклят, иль прощён?
И как мне жить с удавкою предела?

Вскипает время кромкой бытия,
Иль замирает где-то на исходе.
А мне коснуться этого нельзя:
Я вечный пленник, по своей природе.

Всё то, что есть: травинка и река,
Иль облако летящее по небу,
Твой взгляд приветливый, или твоя рука —
— Всё сводится к мельчайшему размеру.

Там, у границ иного бытия,
Живут частицы по закону цвета.
Их ароматы дразнят всяк меня
И очаровывают странностью ответа.

Там всё не так. Там всё внутри себя.
Там части больше своей суммы в целом.
Там дальше вглубь уже пройти нельзя,
Не примирив свой разум с полным бредом.

И всматриваясь в это колдовство,
Порою трудно до конца поверить,
Что это мира то же вещество,
А не в иное призрачные двери.

Два паука в одной стеклянной банке,
Чьи руки в равной степени в крови.
Они готовились к одной великой драке,
Вот только разные к тому избрали дни.

Один губил во имя чистой расы.
Другой твердил про праведность труда.
Но оба смертью создавали массы,
Где человек — безликая руда.

Химеры вечного, всемирного господства
В мир принесли лишь боль и нищету.
Но до сих пор любители уродства
Их превозносят, словно красоту.