Микола Бажан - Стихотворения и поэмы

Домой? — Ну что ж, домой.
День выходной сегодня.
А дома ожидают
тетради срочных дел.
Там папки матерьялов,
колонки цифр холодных,
Но как в них пламень творческий
сиянием алел!
И заполночь трудиться
и выяснять вопросы
Из сотен информаций,
заметок и листов,
Затягиваясь терпкой
привычной папиросой,
Искать для точных мыслей
ряды простейших слов.
И так всю ночь работать,
не ведая покоя,
Обдумав всё, быть смелым
в дерзании своем.
Как радостно бороться,
легко идти землею!
Встает рассвет — и дальний
яснеет окоем…

Так в первый день декабрьский
к большим трудам готовый
Поднялся Киров. Штору
откинула рука.
«Вставай же солнце! Славься,
дух творчества людского!
Живи бессмертным, счастье,
и жизнь большевика!»

Живи бессмертной, жизнь!
Живи, священной, слава
Людей, что родились,
чтоб смерть перебороть!
В бессчетных жизнях жить —
извечное их право,
Что у бессмертья вырвано
и влито в дух и плоть.
Жизнь оборвать не в силах
ни выстрел, ни измена,
Ни яд души продажной,
ни подлость черной лжи.
Раздавим подлых гадов
растопчем змей растленных
Убейте смерть, товарищи,
и славьте, славьте жизнь!
Встают творцы бессмертия,
идут на подвиг новый,
И день встает над миром —
то первый день веков.
Живи, дух животворный,
дух творчества людского!
Живи бессмертным, счастье
и жизнь большевиков.

Он каждому из них глядел пытливо в очи,
Ловил их первый смех, встречал их первый взгляд.
И бережно держал в руках своих рабочих
Некрепкие еще тела своих ребят.

Его птенцы росли в домишке небогатом.
Он сам их обучал не покладая рук.
Так шел за годом год, так брат шагал за братом,
И пятый мальчуган вошел в их тесный круг.

Ребята впятером пускали в небо змея,
Забавой и игрой всерьез увлечены.
И так уж повелось — на младшего, Андрея,
Перешивала мать Егоркины штаны.

Для матери своей искали уголь в поле,
Лиловый чадный шлак разрыв со всех сторон.
И, убежав к реке в короткий час приволья,
С рогатками вели охоту на ворон.

У хлопцев на земле забот и дел немало:
Бежали босиком в предутреннюю рань,
И с плеском их тела в затоны принимала
От масляных мазков цветистая Лугань.

Бурьян им ноги сек, и ветер жег им руки.
Так впятером они навстречу шли годам,—
В лишенье и труде давались им науки,
Без книг читать они учились по складам.

Хворали впятером, — леченье шло нескоро.
Но сколько б ни пришлось на долю их тревог,
Не гнулись крепыши, и только у Егора
Жестокий ревматизм скрутил суставы ног.

О, вереница дней, как горе неизменных,—
Картофельная слизь, вода да сухари,
Холодные углы да на замшелых стенах
Разводы от дождя, куда ни посмотри.

Вот так и шли они любой беде навстречу,
Привыкшие к труду, не прячась от судьбы.
Крепчали их тела и распрямлялись плечи,
И шлифовала мысль их выпуклые лбы.

Не отыскать судьбы суровей и голодней:
Нужду и ранний труд познали сорванцы,
И горевала мать, что им поесть сегодня,
Как будут завтра жить и как свести концы.

Всё чаще к ним друзья сходились молчаливо
В тот час, когда окно затягивает мглой,
С баранками в руках, с посудиною пива,
С узлом запретных книг, укрытых под полой.

Ребята зашумят — их враз не успокоишь.
Но был среди гостей хороший дядя Клим,
Он столько сказок знал, что только рот раскроешь.
По-взрослому они беседовали с ним.

Он ласково ворчал: «Пора уж спать, орлята!»
— «Мы, дяденька, уснем», — в ответ ему слова,
Со взрослыми сидеть мальчишкам рановато,
Здесь только Сашка был по праву старшинства.

Завешено окно, не скрипнут половицы.
При тусклом каганце склонившись у стола,
Они читали вслух заветные страницы,
До самого утра беседа их текла.

До самого утра, и только на рассвете,
Когда его друзья прощались наконец,
В укромный уголок, где спали вместе дети,
Тихонько приходил взволнованный отец.