Перец Маркиш - Стихотворения и поэмы

В морскую бездну опускался исполин.

Кивает море морякам волной державной.

Белеют паруса, как крылья мотыльков.

Простились с палубами юноши недавно

И с колыбелью зыбкою крутых валов.

Как сыновей, она их вынесла на берег

И не покинет их на суше никогда.

Так пусть же комиссар им эту честь доверит —

Сойтись в бою с врагом и отразить удар.

И тихо комиссар им пожелал победы,

И каждому из них он крепко руку жал.

С сердитой нежностью смотрело море вслед им,

С любовной гордостью их берег провожал.

4

Взлетели чайки ввысь, в простор голубоватый,

И замерли на миг, дыханье затая.

Пять моряков готовили гранаты,

Пять моряков готовились к боям.

Как на качелях, шевеля чуть-чуть крылами,

Висели чайки в солнечной дали.

Пять моряков прощалися с друзьями,

Пять моряков простились и пошли.

Еще кружилась долго стая чаек белых,

На солнце крыльями сверкая в вышине.

Пять моряков взошли на сопку смело

И залегли среди утесов и камней.

Их море осеняло ясною лазурью,

И веяло от них бесстрашием его.

Когда на лес могучий налетает буря,

Не борется ли с ней отдельно каждый ствол,

Чтоб замертво не рухнул, не простерся

Поверженным во прах массив лесной?

И в час опасности пять смелых черноморцев

Клянутся солнечным горам страны родной,

Потокам, что с вершин сбегают дальних,

И виноградникам в цветенье золотом,

И стройным тополям, задумчиво-печальным,

Клянутся встать заслоном пред врагом.

Отбросил Чатырдаг туманную завесу,

Яйла с груди своей срывает облака,

И залегли пять моряков среди отвесов,

Забушевало пламя среди скал.

5

Стоит, пылая, осажденный Севастополь,

Открыт ветрам, на светлом берегу,

Любая ветвь и каждый камень сопок

Подходы к городу безмолвно стерегут.

На раны города ложится нежный пух там,

И под ласкающим дыханьем ветерков

Стоит видением чудесным он над бухтой,

Овеян славными легендами боев.

Не внемлет он пальбе и гулу самолетов,

Не могут ослепить его огонь и дым.

Как будто по волнам истории плывет он

И книга всех судеб открыта перед ним.

Он смотрит пред собой, грядущее разведав.

Просторы зыблются в пыланье огневом.

Он видит моряков — сынов, отцов и дедов,

Что бились некогда и бьются за него

Не только ядрами, снарядами и миной,

Но силой верности, могучей, как гранит.

И тополя стоят, как полные кувшины,

И, пенясь в воздухе, с акаций цвет летит.

Над головой его мелькают тени свастик,

Несется долгий вой стервятников стальных.

Дома израненные рвут они на части

И рушат всё вокруг. Но он не слышит их.

Лишь клятву сыновей — матросскую присягу —

В далеких выстрелах всем сердцем слышит он:

«До самого конца не отступать ни шагу!

Разить врагов, пока есть хоть один патрон!»

А буйная весна цветет неукротимо,

И о сражениях над светлой гладью вод

Потомкам некогда расскажут горы Крыма

И море Черное в гекзаметрах споет.

6

Четвертый день они удерживают сопку;

И бой четвертый день грохочет и бурлит.

Здесь к Севастополю проход захлопнут,

Здесь к Севастополю путь наглухо закрыт.

Четвертый день они удерживают сопку,

А танки всё ползут, как черные валы,

Но каждый выстрел перед ними роет пропасть,

Едва покажутся они из-за скалы.

Уже их семь идет, деревья подминая,

За ними двадцать наползают, словно мрак.

Оружие к груди, как друга, прижимая,

По головному бьет неистово моряк.

Встал первый танк. Над ним зонт пламени и дыма,

Жует он камни из последних сил.

В колонне грозной полз он по дорогам Крыма,