Раиса Блох - Здесь шумят чужие города

И я прощать готова,
И даже боль легка,
И ласковое слово
Слетает с языка,

И сколько есть на свете
Благословений всех —
На детские, на эти
Глаза, где блещет смех.

Можно сдвинуть неподвижный камень,
Можно вычерпать ковшами воду,
Но тоски не вычерпать, не сдвинуть.
Где конец ее и где начало?

Есть в песках смоковницы и пальмы,
Есть ключи и в зное аравийском,
Но в моей пустыне не утихнет
Голод сердца душный и зловещий.

Друг ты мой, товарищ мой веселый,
Да хранит Господь твои дороги!
Не оставь, побудь со мной немного,
Пожалей, чтоб мне не так томиться.

Зайди ко мне, закрой тихонько двери,
Сядь на диван со мною рядом, слушай:
Струится ночь над сонными домами,
Огромная, бездонная река.

Мой друг, мой друг, одна в нас зреет тяжесть,
Одна тоска, как рвущееся пламя,
О слове, что вовеки не родится,
О музыке, что хочет прозвучать.

Возьми же книгу, пусть чужая мука
В знакомом, юном голосе воскреснет.
Не книгой ли скитальца Августина
Дитя утешило: возьми, читай.

Эти строки мука породила,
Что должны в забвении пропасть,
В этих строках жертвенная сила,
Отреченья огненная власть.

Отрекаюсь от любви ненужной,
От любви ненужной никому,
И от этой нежности недужной,
Что никак я в сердце не уйму.

Отрекаюсь от плода чужого —
Свят мне тот, кто вкусит от него,
Никогда неласкового слова
Не скажу про друга моего!
Не окликнув, отпущу его —
Никогда не изберу другого.

Я тебя люблю, как бабушка внучонка,
О твоей любви не спорю, не томлюсь,
Но лишь стоит мне припомнить голос звонкий,
Легче тишина и одолимей грусть.

Знаешь — я стара, хоть радовалась мало.
Знаешь — я одна, хоть с многими была.
Столько на пути я ласки растеряла,
Что уж ласка мне чужая не мила.

Только вот порой припомню голос звонкий,
Молодость твою и твой веселый взгляд.
Я тебя люблю, как бабушка внучонка,
За свою любовь не требуя наград.

Принесла случайная молва
Милые ненужные слова:
Летний Сад, Фонтанка и Нева.

Вы, слова залетные, куда?
Здесь шумят чужие города
И чужая плещется вода.

Вас не взять, не спрятать, не прогнать.
Надо жить — не надо вспоминать,
Чтобы больно не было опять.

Не идти ведь по снегу к реке,
Пряча щеки в пензенском платке,
Рукавица в маминой руке.

Это было, было и прошло,
Что прошло, то вьюгой замело.
Оттого так пусто и светло.

С тех пор, как я узнала,
Чего лишилась я,
Любовью запоздалой
Больна душа моя.

Гляжу на блеск весенний,
На огненную сень,
И застилают тени
Мой непорочный день.

О, где же вы, родные,
Прямые берега,
Дороги ледяные
Сквозь сизые снега?

Где город мой, богатый
И ветром, и водой,
Чей взвился конь крылатый
Над каменной грядой,

И белые рассветы,
Что я звала, любя,
И ты, мой милый, где ты?
Увижу ли тебя?..

Какое должно быть счастье
Идти по улицам влажным,
И каждый камень и каждый
Изъеденный ветром дом
Встречать, узнавать и гладить
Рассеянным, мягким взглядом,
Затем, что и я отсюда,
И все это здесь мое.

И слушать глухое пенье,
Что сердце мое тревожит,
И знать, что оно похоже
На пенье сердец других,
И знать по очкам прохожих,
Какие в них скрыты думы,
Читать по губам угрюмым,
Какое в них слово спит.

Мне бы снова подойти к окну,
Мне бы только заглянуть во двор,
Где гуляет кошка по бревну,
Где дрова вязанками и сор.

Мне бы слушать медленную речь
Про клеста, про рыбок золотых.
Няня, няня, сердцу не сберечь
Благодати мирных слов твоих!