Амир Дехлеви - Газели

Я рассказать печаль моих ночей не в силах,
Любя, рыдать и петь, как соловей, не в силах.

Вглядись в мое лицо, и ты поймешь, как таю,
Но, вижу, ты понять тоски моей не в силах.

Взгляни на грудь мою в кровоточащих ранах,
Терпение хранить я больше в пей не в силах.

Все же радуюсь тому, что ты проникла в душу,
Хоть я к твоей душе найти ключей не в силах.

Быть может, мне вернешь похищенное сердце,
Но слезно умолять: «О, пожалей!» — не в силах.

Его в твоих кудрях навеки я оставлю. Вернуть
Хосров того, что взял злодей, не в силах.

Свой лунный лик яви молящему о встрече
И услади мой слух чарующею речью.

О скатный жемчуг слов, жемчужницей хранимый!
Жемчужницу открой, да будут перлы зримы.

По створки где ее? Ты их рисунок зыбкий,
Коль все же есть они, яви своей улыбкой.

Яви свой аромат, и я из мертвых встану,
Узнаю по нему рисунок тонкий стана.

О локоны твои! Они чернее ночи.
Явись, и станет ночь светлее и короче.

Сказала: «Жду тебя у своего порога».
Не убивай мечту и укажи дорогу.

Мой идол, мой кумир, не будь со мной сурова!
Среди влюбленных нет влюбленнее Хосрова.

Я в этот мир пришел, в тебя уже влюбленным,
Заранее судьбой на муки обреченным.

Ищу с тобою встреч, ищу, как озаренья,
Но гордость не могу забыть ни на мгновенье.

О смилуйся и скинь густое покрывало,
Чтоб сердце пало ниц и бога потеряло!

Отбрось надменность прочь, лицо приоткрывая,
Чтоб гордость вознесла меня в обитель рая.

А если ты меня не удостоишь взглядом,
Покину этот мир, что стал при жизни адом.

Нет, сердца никому не дам пленить отныне,
Чтоб жить в его плену отшельником в пустыне.

И что же услыхал Хосров в ответ на стоны:
«Придет и твой черед, надейся, о влюбленный!»

Скитаться на путях любви, о сердце, не устань!
Бессильно тело без тебя. Бессильней, тело, стань!

О ты, что взорами сердца кровавишь вновь и вновь,
Пролей соперников моих еще обильней кровь!

О камень сердца твоего разбиться буду рад.
Да будет каменней оно и тверже во сто крат!

Винят влюбленные тебя в жестокости.
Пускай! Еще сильнее мучь меня, еще больней терзай!

Сгорает сердце от любви. Взгляни, на нем зола.
Коль ты довольна, пусть его сожжет любовь дотла!

Благочестивый, жаждешь мне молитвою помочь?
Молись: «Пускай безумцем он блуждает день и ночь!»

Слезами скорбными Хосров оплакал каждый стих.
Да будет счастлив он от слез соперников своих!

Тюрчанка [1] Тюрчанка — в персидской поэзии тип тюрчанки считался образцом красавицы. , пусть аллах тобой не почитаем,
Перед тобой ничто вся Индия с Китаем.

Хоть раз прими меня, чтоб я забыться мог,
Забыл, как обивал напрасно твой порог.

Сказала: «Не блуждай, о странник, сделай милость!»
Могу ли не блуждать, коль сердце заблудилось?

Я стражу по ночам у стен твоих несу
И поверяю боль в твоих воротах псу.

К чему ходить в мечеть сраженному любовью?
Я к Мекке обращен, молюсь, а вижу брови.

Пою о соловьях, о розах я пою,
Чтоб только воспевать жестокую мою.

Бывало, шел в цветник, блаженствуя заране,
Теперь влечет меня твое благоуханье.

Сожги меня, сожги неправедным огнем
И пепел мой рассыпь на зеркале твоем!

Рад голову Хосров подставить под удары,
Коль для тебя в игре она подобна шару.

Все, кто в этот мир приходят, не останутся, уйдут.
Да помянут тех достойно, кто достойно прожил тут!