Артюр Рембо - Стихи (3)

Глубоким, тихим сном, не чувствуя жары.

Природа, сон его баюкай лаской знойной!

С рукою на груди, недвижной и спокойной,

Он спит. В его боку две красные дыры.

Перевод Д. Бродского (в последней строке введен не свойственный Рембо натуралистический образ):

Вот в зелени уют, где, музыкой чаруя

Бравурной, по весне - в лохмотьях серебра

Ручей проносится, и в пенистые струи

Бьет солнца горного спектральная игра.

И бледный на своем сыром и свежем ложе,

Откинув голову, бессмертники примяв,

С полураскрытым ртом, с облупленною кожей,

Под тучей грозовой спит молодой зуав.

Ногами в шпажники, он спит, и так чеканно

Лицо с улыбкою больного мальчугана.

Природа! смилуйся и горячо провей:

На солнце развалясь - рука к груди прижата

Он холоден, ноздря не чует аромата:

В разрушенном боку горсть розовых червей.

XIX. В Зеленом Кабаре

Впервые напечатано без ведома автора в "Ла Ревю д'ожурдюи" 15 марта 1890 г.

"Вольный сонет" отражает путевые впечатления Рембо и импрессионистичен. Теперь установлено, что Рембо действительно останавливался в Бельгии в гостинице под названием "Ла Мэзон верт". Но сонет также и символичен: он рисует прообраз Рембо - вечного ходока в изношенной обуви - и отражает представление поэта о зеленом цвете как символе счастья. Можно сравнить параллельные тенденции в живописи Гогена.

Другие переводы - В. Брюсова, В. Левика.

Перевод В. Брюсова:

Шатаясь восемь дней, я изорвал ботинки

О камни и, придя в Шарлеруа, засел

В "Зеленом кабарэ", спросив себе тартинки

С горячей ветчиной и с маслом. Я глядел,

Какие скучные кругом расселись люди,

И, ноги протянув далеко за столом

Зеленым, ждал, - как вдруг утешен был во всем,

Когда, уставив ввысь громаднейшие груди,

Служанка-девушка (ну! не ее смутит

Развязный поцелуй) мне принесла на блюде,

Смеясь, тартинок строй, дразнящих аппетит,

Тартинок с ветчиной и с луком ароматным,

И кружку пенную, где в янтаре блестит

Светило осени своим лучом закатным.

XX. Плутовка

Впервые напечатано без ведома автора в 1891 г. в книге Рембо "Реликварий".

Стихотворение, столь же непосредственное, как и предыдущее, хотя его автограф свидетельствует о довольно тщательной отделке, характерной для Рембо (и Верлена) тех лет непринужденной разговорностью языка, просторечием, диалектизмами, далеко уводящими поэта от традиций Парнаса: Рембо все больше обретает свой стиль и создает новую традицию, продолжавшуюся у многих поэтов XX в. во Франции и за ее пределами.

Шарлеруа - город близ Шарлевиля, но на бельгийской территории. Там Рембо радостно ощущал свою независимость, ту независимость, под знаком поисков которой и протекала в значительной мере дальнейшая литературная и послелитературная жизнь поэта.

Сведений о других переводах нет.

XXI. Блестящая победа у Саарбрюкена...

Впервые напечатано без ведома автора в 1891 г. в книге Рембо "Реликварий".

Рембо, познавший вкус вольного бродяжничества, не забывает направить "отравленную стрелу" вслед Наполеону III - поверженному тирану-шуту.

Войска Наполеона III 2 августа 1870 г., за месяц до Седанской катастрофы, одержали победу в незначительной стычке у немецкого пограничного города Саарбрюкена. Наполеон III послал по этому поводу телеграмму "французам", где похвалялся своими талантами верховного главнокомандующего, расписывал боевое крещение наследного принца и т. п.

Рембо высмеивает всю этУ бывшую тогда внове дешевую шумиху, выпуск лубочных картин, которые, в частности, представляли "блестящую победу", изображая восторги солдат-простаков, умиленных гением императора.

Питу и Дюманэ - это клички одураченных солдатиков-простофиль, в число которых за какую-то дешевую писанину попал у Рембо и журналист Бокийон.

Вся лексика иронична, даже "черное солнце" - кивер наследного принца, каким он должен был восприниматься ослепленными официальной демагогией Питу и Дюманэ (подробный комментарий в OSB, р. 382).

Перевод С. Боброва под заглавием "Блестящая победа при Сарребрюке":

Великолепен в центре Император,

Верхом, лилово-желтый мчит в огонь,

Багровым пламенем лицо его объято,

Свиреп, как Зевс, и добр, как папа, он.

Внизу, у золоченых барабанов,

У пушек розовых, войска умилены

И, стряхивая пыль с своих султанов,

Вождя глазеют, ошеломлены.

Министр налево, опершись на палку,

Он смотрит и дрожит всем телом жалко.

"Да здравствует наш Император!" - А сосед