Артюр Рембо - Стихи (3)

Это единственное стихотворение 1870 г., которое Рембо пощадил предлагая Демени в письме от 10 июня 1871 г. уничтожить все остальные. Исходным текстом считается ранняя - 1871 г. - копия Верлена; первоначальный текст сохранился и в автографе "сборника Демени". Копия Верлена, оставшаяся с другими бумагами у его жены, после развода была ему недоступна, и все публикации до 1891 г. осуществлялись Верленом по памяти (так же как и публикации стихотворений "Гласные", "Вечерняя молитва", "Искательницы вшей", "Пьяный корабль"). В английскую публикацию были внесены редакцией журнала изменения, скорее всего с целью облегчить текст для иностранцев. Например, заглавие было "исправлено" на "Маленькие бедняки".

Как и другие только что упомянутые стихи, приведенные Верленом в его книге "Пр_о_клятые поэты" (1884), стихотворение принадлежит к числу известнейших вещей Рембо. Сам Верлен пропел в своей книге этому стихотворению акафист.

"Завороженных" сравнивают с картинами Мурильо, изображающими нищих детей. Сравнение говорит о высоком художественном уровне стихотворения. Конечно, тональность произведений разных эпох, разных стран и разных искусств различна. У Рембо поражает степень вживания в психику своих наивных героев.

Именно этим стихотворением и вошел Рембо в русскую литературу (если не считаться с фактом появления несколько раньше сонета "Гласные"). Оно под Заголовком "Испуганные" было переведено Валерием Брюсовым и помещено в третьем выпуске "Русских символистов" (М., 1894):

Как черные пятна под вьюгой,

Руками сжимая друг друга

И спины в кружок,

Собрались к окошку мальчишки

Смотреть, как из теста коврижки

Печет хлебопек.

Им видно, как месит он тесто,

Как булки сажает на место

В горячую печь

Шипит закипевшее масло,

А пекарь спешит, где погасло,

Лучины разжечь.

Все, скорчась, они наблюдают,

Как хлеб иногда вынимают

Из красной печи

И нет! - не трепещут их тени,

Когда для ночных разговений

Несут куличи.

Когда же в минуту уборки

Поют подожженные корки,

А с ними сверчки,

Мальчишки мечтают невольно,

Их душам светло и привольно,

Сердца их легки.

Как будто к морозу привыкли,

Их рожицы тесно приникли

Поближе к окну;

С ресницами в снежной опушке

Лепечут все эти зверушки

Молитву одну.

И руки вздымают так страстно,

В молитве смущенно неясной

Покинув дыру,

Что рвут у штанишек все пряжки,

Что жалко трепещут рубашки

На зимнем ветру.

Позднее Брюсов не дал места "Испуганным" ни в первом, ни во втором издании своей известной антологии "Французская лирика XIX века". И. С. Постулальскому приходилось слышать от И. М. Врюсовой, что Валерии Яковлевич с годами стал считать слабым и свой перевод, и самый подлинник, видя в нем влияние сентиментальной городской поэзии Франсуа Коппе.

Помимо Брюсова, уже в советское время, стихотворение переводили А. Арго и М. Усова.

Перевод А. Арго:

Ночь - нет туманней и угарней,

А под окном хлебопекарни

Пять душ ребят

Стоят, не трогаются с места,

За пекарем, что месит тесто,

Они следят...

Рукою крепкой, без охулки,

Пшеничные тугие булки

Он в печь кладет.

О, как их это все волнует,

А тот и в ус себе не дует

И, знай, поет.

И ждут они, как ждут лишь чуда,

Когда же наконец оттуда,

Из недр печи,

Для человеческой утробы

Пойдут румянистые сдобы

И калачи!

Вот из-под балок закоптелых

Дразнящий запах булок белых

К ним донесло,

И сквозь губительную стужу

К ним под лохмотья прямо в душу

Идет тепло.

Им уж не холодно, не жутко,

Нет, как пяти Христам-малюткам,

Им горя нет.

Они к стеклу прильнули, кротки,

Им кажется, что там, в окошке,

Весь белый свет...

Так, зачарованные хлебом,

Они под непросветным небом

Глядят на печь,

А ветер зимний, злой и звонкий,

Срывает лихо рубашонки

С их узких плеч!

Перевод М. Усовой:

Где снег ночной мерцает ало,

Припав к отдушине подвала,

Задки кружком,

Пять малышей - бедняги! - жадно

Глядят, как пекарь лепит складно

Из теста ком.

Им видно, как рукой искусной

Он в печку хлеб сажает вкусный,

Желтком облив.

Им слышно: тесто поспевает,

И толстый пекарь напевает

Простой мотив.

Они все съежились в молчанье

Большой отдушины дыханье

Тепло, как грудь!

Когда же для ночной пирушки

Из печки калачи и плюшки

Начнут тянуть

И запоют у переборок

Ряды душистых сдобных корок