Артюр Рембо: Стихи (3)

Дух солнца прошлых лет вновь светится знакомо

В колосьях, что сплелись, отдав свое зерно.

И вот Сидящие, к зубам поджав колени

И барабаня по сидениям слегка,

Внимают грустным баркаролам, и в томленье

Качается, как на волнах, у них башка.

Не заставляйте их вставать! Крушенье это!

Подобно битому коту, они шипят,

Топорщатся штаны - о ярость без ответа!

Наружу вылезя, ключицы заскрипят.

И вы услышите шагов их мерзкий шорох,

Удары лысин о дверные косяки,

И пуговицы их - зрачки, что в коридорах

Вопьются вам в глаза, спасаясь от тоски.

Когда ж назад они вернутся, взгляд их черный

Яд источать начнет, как взгляд побитых сук,

И пот вас прошибет, когда начнет упорно

Воронка страшная засасывать вас вдруг.

Упрятав кулаки под грязные манжеты,

Они припомнят тех, кто их заставил встать;

Под подбородком их, до вечера с рассвета,

Миндалин гроздья будут двигаться опять.

Когда же голову на локоть сон склоняет,

Тогда зачавшие сиденья снятся им

И стулья-малыши, чья прелесть обрамляет

Конторы важные присутствием своим.

Цветы чернильные укачивают спящих,

Пыльцу выплевывая в виде запятых

На этих стариков, как на горшке сидящих...

- И колос высохший щекочет член у них.

XXVI

Таможенники

Кто говорит "Эх-ма!" и говорит "К чертям!"

Солдаты, моряки, Империи осколки

Ничто пред Воинством, которое, как волки,

Таится вдоль границ, лазурь калеча там.

При трубке, с тесаком, все презирая толки,

Они на страшный пир выходят по ночам

И псов на привязи ведут, когда к лесам

Мгла липнет и течет, как слюни с морды телки.

Законы новые толкуют нимфам нежным,

Задержат Фауста, Фра Дьяволо сгребут:

"Пожитки предъяви! Нам не до шуток тут!"

И к женским прелестям приблизясь безмятежно,

Спешит таможенник пощупать их слегка,

И всем виновным ад сулит его рука!

XXVII

Вечерняя молитва

За кружкою пивной жить начал сиднем я,

Подобно ангелу в руках у брадобрея;

Подчревье изогнув и трубкою дымя,

Смотрю на облачные паруса и реи.

Как экскременты голубятни, на меня

Мечты горячие нисходят, душу грея;

А сердце грустное, порой их прочь гоня,

Тогда на заболонь походит уж скорее.

Так, кружек сорок выпив или тридцать пять

И все свои мечты пережевав и слопав,

Сосредоточиваюсь я, чтоб долг отдать;

И кроткий, словно бог, бог кедров и иссопов,

Я в небо писаю, - какая благодать!

С соизволения больших гелиотропов.

XXVIII

Парижская военная песня

Весна настала без сомненья,

Поскольку, как весенний дар,

Из зеленеющих Имений

Тьер вылетает и Пикар.

О май над голыми задами!

Смотрите Севр, Аньер, Медон:

Вот дорогие гости сами

Дары несут со всех сторон.

Есть кивера у них и сабли,

Они в свои тамтамы бьют,

На суше ялики их зябли,

А тут озера крови ждут!

Как никогда, наш брат гуляет,

Когда рассвет настать готов,

И наши стены сотрясает

Град желто-огненных шаров.

Украсив крылышками спины,

- Куда там Эросу: старо!

Тьер и Пикар из керосина

Творят картины под Коро.

О знатоки Большого Трюка!

А Фавр разлегся на цветах,

Сопеньем выражая муку,

Изображая скорбь в глазах.

Под вашим ливнем керосина

Великий город не остыл,

Не покорился и не сгинул...

Пора нам ваш умерить пыл!

И те, кто радуются, сидя

В деревне, на земле своей,

Еще свет пламени увидит,

Еще услышат треск ветвей!

XXIX

Мои возлюбенные малютки

Омыл слезливый гидролат

Небес капусту,

Деревьев почки ваш наряд

Слюнявят густо,

Луна свой выкатила глаз

На миг короткий.

Ну, что же вы! Пускайтесь в пляс,

Мои уродки!

С тобой, с уродкой голубой,

Любовь шла гладко.

Мы ели курослеп с тобой

И яйца всмятку.

Уродкой белой посвящен

Я был в поэты.

Дай мне огреть тебя еще

Ремнем за это!

Воротит у меня с души

От брильянтина

Уродки черной. Эй, пляши!

Вот мандолина!

Ба! Высохших моих слюней

Узор бесстыжий

Еще остался меж грудей

Уродки рыжей.

О как я ненавижу вас,

Мои малютки!

Обрушьте тумаки все враз

На ваши грудки!

Топчите старые горшки

Моих влечений!

Гоп-ля! Подайте мне прыжки

Хоть на мгновенье.

Ключицы ходят ходуном,

Кривые ножки,

Все перевернуто вверх дном,

Пляшите, крошки!

И ради них дурных, как сон,

Мог рифмовать я?

За то, что был я в вас влюблен,

Мое проклятье!

Звезд блеклый ворох! Ваш приют