Максим Жуков - Поэма новогодняя моя

Жена достала елку, распушила
пластмассовую хвою на ветвях
и, в середину комнаты поставив,
неспешно приступила наряжать.

– Они навряд ли перелет оплатят,
– но мне их «Хилтон» так поднадоел,
– что я, с тобой немного пообщавшись,
в соседний «люкс» к начальнику зашла
и очень популярно объяснила,
что у меня в Москве ревнивый муж,
что он сейчас звонил по телефону
и дома быть мне в праздник наказал.
– И что начальник твой, не возмущался?
– Похныкал, побурчал да отпустил.
Я собралась буквально в три минуты:
такси, аэропорт, ближайший рейс…

«Как хорошо, что Венгрия не близко», —
я про себя подумал и спросил:
– Ты их не слишком сильно обманула?
– Ой-ой-ой-ой! да в бизнесе у нас
все врут, как раньше врали в комсомоле.
Ты лучше что тут делал расскажи,
пока меня венгерские пытали
на берегах Дуная упыри.

Я на жену смотрел и, хмурясь, думал:
по Фрейду секс главнее, чем любовь.
Так помышляло много поколений
за рубежом, а после и у нас…
Но если к этой теме присмотреться,
то можно будет ясно разглядеть,
что доктор, что-то, видимо, напутал:
сведи к необходимости всю жизнь —
и человек сравняется с животным.
Я вам могу ответственно сказать
(на базе многократных наблюдений):
секс без любви – неполноценный секс!
Хоть я и написал, признаюсь, выше —
«прожив с женой бок о бок лет пятнадцать
с женою редко, собственно, живешь», —
я без любви и жить-то с ней не стал бы.
А тут любовь и секс – пятнадцать лет!

Я рассказал ей, как в Союз пытался
вступить и как позорно не вступил,
как книжку демонстрировал и послан
с ехидством был с той книжкою в ПЕН-центр,
или в другой Союз на Комсомольском
проспекте… иль в Союз на Поварской…

Жена казалась тихой, отстраненной,
но, выслушав, в ответ произнесла:

– А у меня знакомая недавно
– вступила в тот Писательский Союз,
– хотя она по жизни графоманка
(я пару текстов у нее прочла…),
но это ей отнюдь не помешало
в Союз без всяких трудностей вступить.
Ей обошлось вступление по курсу
в размере баксов около двухсот…

Жена в сторонку елку наклонила
и посмотрела с грустью на меня:

– Им нужно было просто ДЕНЕГ ДАТЬ
– в карман или на лапу прямо сунуть,
– а ты, как лох, не въехал, не просек!
Они ведь, словно уличные девки
в союзах этих членство продают.

Я лоб нахмурил и мгновенно понял:
недаром их оклад мой занимал
гораздо больше места публикаций
и взглядов политических моих…

Ну что здесь скажешь? Я, конечно, лох!
Но хорошо, что сразу не врубился.
Слаб человек! Ведь сдуру мог же дать!
Да ну их всех, как говорится, к ляду!
Иль, как на сайтах пишут, – НУИХНАХ!

Жена еще раз с грустью посмотрела
и часть ветвей гирляндой оплела.

Затем рукой пошарила в коробке
и, вынув голубой стеклянный шар,
его на нижней ветке прикрепила;
вздохнула, чуть правее отошла…

Я, глядя на нее, с тоскою вспомнил,
как год назад наметился разрыв
у нашей устаканившейся пары.
Все распадалось, рушилось тогда.
Мы так зашли далёко в отношеньях,
что показалось: шаг еще – и льды,
которые форель уже не сможет,
хвостом манипулируя, разбить.
Как это получилось?
Кто же знает.
Что поминать давнишние дела?

МИНЗДРАВ СССР ПРЕДУПРЕЖДАЕТ:
Все миновалось, молодость прошла.

Мы это – слава Богу! – осознали
и быстро компромисс тогда нашли.

С тех пор живем под сенью компромисса,
а чем он плох – семейный компромисс?
Как говорил один советский классик:
«Везде есть жизнь, и тут была своя».

Жена на ель снежинку нацепила
и мне вопрос серьезный задала:
– Ты, вообще, зачем туда поперся?!
Ведь ты же сам недавно утверждал,
что не снискать читательской любви
при помощи сомнительного членства
в любом из существующих СП.

Я тяжело вздохнул и ей ответил:
– Да утверждал. Да не снискать. Все так!
– И, помолчав, расстроено добавил
– (заимствуя сентенцию одну):
– Художника обидеть может каждый!

– А ты не обижайся и – пиши!
И делай то, что всяко делать должно,
а там уж – будь что будет, полюбэ…

Я умиротворенно улыбнулся
и молча в знак согласия кивнул.

Жена, осыпав золотым дождем
густую синтетическую хвою,
надела на верхушку тонкий шпиль
и, обойдя наряженную елку,
устало посмотрела на меня.