Арсений Несмелов - Собрание сочинений в 2-х томах. Т.I - Стиховорения и поэмы

В руках бойца, не думая о смене,
Гремела ты и накаляла ствол
У Осовца, у Львова, у Тюмени,
И вот теперь ты стережешь Тобол.

Мой старый друг, ты помнишь бой у Горок,
Ялуторовск, Шмаково и Ирбит?
Везде, везде наш враг, наш злобный ворог
Был мощно смят, отброшен и разбит!

А там, в лесу? Царапнув по прикладу,
Шрапнелька в грудь ужалила меня…
Как тяжело пришлось тогда отряду!
Другой солдат владел тобой два дня…

Он был убит. Какой-то новый воин
Нашел тебя и заряжал в бою,
Но был ли он хранить тебя достоин,
И понял ли разительность твою?

Иль, может быть, визгливая граната
Разбила твой стальной горячий ствол…
…И вот нашел тебя в руках солдата,
Так случай нам увидеться привел!

Прощай опять. Блуждая в грозном круге,
Я встречи жду у новых берегов,
И знаю я, тебе, моей подруге,
Не быть в плену, не быть в руках врагов!

Широк мундир английского солдата,
Коробят грудь нескладные ремни…
Старик-отец, крестьянин бородатый,
Сказал, крестясь: «Господь тебя храни!»

Мальчишка хлиб, а пули жалят больно
(Сам воевал и знает в этом толк).
— Прощайся, мать, наплакалась… Довольно.
И шапку снял, нахмурился и смолк.

Ушли. Один. Когда-то ночь настанет,
Когда-то смолкнут звуки голосов,
И сладкий сон усталого заманит
В родную глушь, в родимый гул лесов.

Неделя-две тоски, борьбы и ломки,
А там, глядишь, коль все идет на лад,
И грудь вперед, и шаг, и голос громкий,
И этот смелый и спокойный взгляд.

Любовь и труд! В подростке — спрятан воин,
В тебе ж — его ваятель, командир!
Уж мальчуган оружия достоин,
И как к нему идет теперь мундир!

Оторванный от жизни полусонной,
Он стал нервней, душа его — как воск…
Характер ли создать определенный,
Иль навести один ненужный лоск, —

Ты можешь все. Твори стране солдата,
Единой верою скрепляя все сердца, —
И будь для них, чем был уже когда-то:
Начальником, вмещающим отца.

Россия! Из грозного бреда
Двухлетней борьбы роковой
Тебя золотая победа
Возводит на трон золотой…

Под знаком великой удачи
Проходят последние дни,
И снова былые задачи
Свои засветили огни.

Степей снеговые пространства,
Лесов голубая черта…
Намечен девиз Всеславянства
На звонком металле щита…

Россия! Десятки наречий
Восславят твое бытие.
Герои подъяли на плечи
Великое горе твое.

Но сила врагов — на закате,
Но мчатся, Святая Земля,
Твои лучезарные рати
К высоким твердыням Кремля!

Помнишь: вихрь событий
И блестящий крах…
Много было прыти
У тебя в ногах.
Но по воле рока
С помощью Читы
До Владивостока
Докатился ты.
Позади теплушка,
Позади — вокзал.
В штатском — прямо душка
Грозный генерал.
Томной «бедной Лизой»
Постучался к «ним»:
«Мне важна лишь виза,
Остальное — дым!..»
А затем свобода,
Радостная дрожь…
«Странно, с парохода
Город так хорош!
Что же хмурит, братцы,
Светлых мыслей нить?» —
«Цена… 320…
Раньше бы купить!..»

В теплушке у жаркой печки
Офицерши варят обед.
Жарко и гадко. Свечи
Скупой колыхают свет.
Едут всё дальше-дальше:
Гонит мужей большевик.
У генеральши
Нервы и нервный тик.
Сердится важная дама:
«Плебейки! Проклятый чад!..»
Врагини молчат упрямо:
У каждой по пять галчат.
Но в сердце любой — иголки,
Назревает переворот:
«Стащить ее с верхней полки
И мокрой тряпкой — в рот!»

Ах, я устала от этой скромной,
Тихой и бедной жизни вдвоем!
Тихо иду я Плющихой темной,
Белый песец на плече моем.
Что мне лукавить! Ведь знает сердце:
Грешным желаньям потерян счет.
Кто-нибудь стукнет в заветной дверце,
Станет желанным и увлечет.
Дома же книги и он над ними…
Жалкие книги о счастье всех!
Словно подвижник в жестокой схиме, —
Даже обидеть такого грех.
Я целовала твой каждый пальчик,
Слезы и муку в душе тая…
Я ухожу навсегда, мой мальчик,
Ты ведь поймешь и простишь меня.