Когда в 1919 году многонациональный Кавказ, следуя примеру русского народа, поднял знамя борьбы за власть Советов, поэт был всем сердцем на стороне революционного народа. Туманян всегда верил в возрождение своей страны. Еще в 1915 году он ощущал дыхание грядущих бурь и воспевал светлый час освобождения родины:
В одеждах пламенных придет заря грядущих дней,
И будут сонмы светлых душ — как блеск ее лучей.
И жизни радостной лучи улыбкой озарят
Верхи до неба вставших гор, священный Арарат…
Туманян стал свидетелем тех исторических дней, когда освобожденный русский народ протянул Армении братскую руку помощи и она стала Советской Социалистической Республикой.
Осенью 1921 года по приглашению правительства Советской Армении с группой литераторов Туманян посетил Ереван с горячим желанием принять непосредственное участие в строительстве новой жизни.
Возвратившись в Тифлис, Туманян по приглашению Комитета помощи Армении, председателем которого состоял, поехал в Константинополь. Вернулся поэт из заграничной поездки совершенно разбитым и больным. Более двух лет он был прикован к постели. В это время он взялся за переработку некоторых своих произведений, его волновали и новые темы, он мечтал вернуться к своей сказочной поэме «Тысячеголосый соловей». Однако тяжелая болезнь помешала осуществлению широких творческих замыслов.
После операции, в марте 1922 года, состояние Туманяна на некоторое время улучшилось, но ненадолго. Осенью ему стало хуже. В декабре 1922 года, по решению правительства Советской Армении, он отправился за границу на лечение. Однако состояние Туманяна было настолько тяжелым, что, когда он приехал в Москву, врачи не решились отправить его дальше. Были приложены все усилия, чтобы спасти больного поэта, но сделать ничего не удалось. 23 марта 1923 года Туманян скончался.
Туманян прошел долгий, сложный путь. В нем никогда не угасала вера в народ, в его созидательную силу, в его способность бороться за справедливые основы жизни.
Вглядываясь в глубину веков, мысленно обозревая более чем двухтысячелетнюю историю своей родины, Туманян мечтал о времени, когда
…утро вспыхнет зарей
В армянских горах,
Зеленых горах…
В его мудрой, мужественной поэзии, выражаясь языком его стихов, «радостью грядущих славных дней звенели струны вдохновенно…»
Неувядаемая поэзия Туманяна и ныне служит советскому народу, его великому созидательному труду, его неуклонной борьбе за мир и дружбу народов.
К. Григорьян
ПРОЛОГ
© Перевод М. Петровых
О горы, я вновь смятеньем объят.
Предчувствуя вас, ликует душа.
Очнулись мечты, раздольем дыша,
К вам, гордые, к вам влюбленно летят.
Грустишь в небесах, родная краса!
На кручах, как скорбь, темны облака.
Как туча, тяжка на сердце тоска.
К вершинам летят души голоса!
Ты вновь предо мной, отчизны печаль.
Младенческих дней наставница ты.
Смущала покой, будила мечты
И властно звала в заветную даль.
Вы чудитесь мне, родные края:
То голос тоски на сотни ладов.
К тебе я, к тебе на горестный зов
Всем сердцем стремлюсь, отчизна моя!
Не песен весны живую красу
Иль свежий цветок — родная страна.
Лишь стоны мои тебе принесу,
Ущелья твои заполню до дна.
Вы, бездны, темны и ночью и днем.
Как раны страны на сердце моем.
И вас поразил громовой удар.
Вам песни несу, примите мой дар.
Откликнитесь мне, померьтесь со мной
Бездонных теснин глухой глубиной.
О! правда ли так они глубоки,
Как бездны моей бессонной тоски?!
1890
СТАРИННОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ
© Перевод Б. Серебряков
Там, под орешником, развесившим листву,
На корточках, по старшинству
В кругу почетном восседая,
Обычай соблюдая,
Смеялись, пили
И шутили,
Вели беседы длинные за чашей
Хозяева села — отцы и деды наши.
Мы — трое школьников — стояли тут же рядом,
Сняв шапки, с любопытным взглядом,
Сложивши руки на груди покорно.
Ребячески задорно
Мы пели песни, громок был их звук,
Отцов и дедов радовался круг.
Но вот мы кончили. Тогда,
Крутя усы, поднялся тамада,
За ним, поднявши чаши налитые,
Все остальные.
Сказали нам: «Благословен ваш час!
Живите, дети, но счастливей нас…»
Прошли года. Не сосчитать потерь…
И песни наши горестней теперь.
И, настоящее слезами орошая,
Я понял, почему, благословляя,
Нам говорили старшие в тот час:
«Живите, дети, но счастливей нас…»
Читать дальше