Лев Маляков - Сберегите цветы полевые

До войны задолго было,
Да быльем не поросло:
Воду мы с отцом возили
На покосы за село.

На возу — полны бочонки,
Ублаженье для косцов.
Серый ёкал селезенкой
По дороге меж овсов.

Вдруг «фордзон» пыхтит
  навстречу —
Взвился Серый на дыбы.
Я — с телеги —
Больше нечем
Заслониться от судьбы.

Велики глаза у страха —
До сих пор себя казню.
А отец сорвал рубаху —
И на голову коню.

Тот «фордзон» прогрохал лихо,
Скрылся в дымке давних лет…
Нынче чуткая лосиха
Выйдет к трактору на свет.

Да и сам я на колесах —
На отменных «Жигулях».
Но спешу не к сенокосу,
По дороге той пыля.

Заглядев вдали возницу,
«Жигули» приторможу.
И коня, как чудо-птицу,
Долгим взглядом провожу.

Но как будто бы досада
Шевельнется вдруг во мне:
Нет, дорогу мерить надо,
Чтобы в ней была отрада,
Иль пешком,
Иль на коне.

Везут машинами коней,
Как будто прошлое державы…
И думы —
  на дыбы по праву —
Все о России,
  все о ней.

Куда везут,
любому ясно, —
Каурых,
  рыжих,
  вороных…
Заката хмарь лилово-красной
Попоной кинута на них.

Горит закат…
А думы круто —
В века, как будто в облака.
Иные видятся маршруты
И битюга,
  и рысака.

Мужик не то чтобы берег —
На справного коня
  молился.
Конем и в сказках он дивился —
Товарищем любых дорог.

Дошли заботы до меня,
Вручив крестьянское наследство.
И вот — пишу,
Иного средства
Не знаю,
  как сберечь коня.

Мне житье братана нравится —
Стал он крепким мужиком.
У него жена —
  красавица,
Словно терем, новый дом.

По плечу братану разное:
И пахать, и убирать,
Он работает,
  как празднует,
И жена ему под стать.

Сколько лет из русских кряжевых
Сортовые нянчил льны!
Не жалея сил,
  выхаживал
Гордость псковской стороны.

Расцветая,
  в пояс клонится
Бирюзовая волна.
И течет, ликует звонница
Удивительного льна.

Голубая июньская чаша
Опрокинулась гулко в луга…
День ото дня становится слаще
На болоте густая куга.

За болотом
  не то чтоб стеною,
Но отрадно вздымается рожь,
Подымается правдой земною,
Что в душе испокон бережешь.

Запечатана в малой крупице
Стародавняя страсть мужика:
Щедротою к скотине и птице
Никогда не скудела б рука!

На ржаном
  чтоб детишки на славу
Расцветали, как в поле цветы;
Чтоб осталось для бражной забавы
И для прочей мирской красоты.

В наливном вековечная сила
И машин,
  и радивых сердец,
И всего, что Земля сотворила
И оставила нам как венец.

Все жду чего-то от проталой
Земли лесной,
Хотя душа перестрадала
Мороз и зной.

Все жду…
Предчувствую заране,
Лишился сна.
В завитом свитками буране
Молчит весна.

Березы ветром в дуги гнуло,
Дождями плавило снега.
Меня на волю потянуло —
Вдохнуть простудные луга.

Земля лежит как на ладони —
На все четыре стороны.
Над головою тучи гонит —
Посланцев завтрашней весны.

Кругом проталины-заплаты
С холма открылись без прикрас.
Мне почему-то жутковато,
Как будто в поле первый раз.

Плечом давлю на плотный ветер,
Как на тугие паруса.
Я, как всегда, за все в ответе —
За землю и за небеса.

Иду в весеннее раздолье
И повторяю про себя:
О боль моя, родное поле,
Прости, любя,
Прости, любя!

Заявился я домой из далека,
Не признала меня Гдовка-река.
Крепость старая осела совсем,
И трава на ней в студеной росе.

Вечерами гусли звонкие тут
Песни славные о прошлом ли поют?
Возле крепости задумчив стою,
Отыграл я, видно, песню свою.

Неужели, отгорожен межой,
В милом городе стал вовсе чужой?
Как на привязи, по улицам кружу:
То направо,
  то налево погляжу.

Гдовитяночки —
  кровь с молоком,
Глаз не прячут,
  провожают хохотком.