ШАКУНТАЛА {25} 25 Сохранилась первая версия этого стихотворения (1905), посвященная Пикассо: Четыре звездочки во мрак С небес полуночных слетели, Друг в друге отразившись, как Мои глаза — в глазах газели. Пускай же повелитель мой, Коль он, охотясь, ищет цели, Пронзит любовною стрелой Меня — но не убьет газели.
Четыре звездочки во мрак
С небес полуночных слетели,
Друг в друге отразившись, как
Мои глаза — в глазах газели.
О, гордый повелитель мой,
Оставь газель мою живой —
Стрелой любовной вместо цели
Меня пронзи у ног газели…
ЛА ГРЕНУЙЕР {26} 26 Ла Гренуйер (La Grenouillère — «Лягушатник») — в конце XIX — начале XX в. знаменитое кафе на острове Круасси, под Парижем; сюда после 1904 г., когда неподалеку, в Везине, поселилась его мать, Аполлинер нередко наведывался в обществе художников Андре Дерена и Мориса де Вламинка. По словам Мопассана, описавшего «Ла Гренуйер» в «Подруге Поля» и «Иветте», кафе представляло собой огромную лодку под крышей, пришвартованную к берегу. Хозяин сдавал внаем посетителям прогулочные лодки — лодочные катания были в то время в моде. «Ла Гренуйер» изображали многие художники-импрессионисты, прежде всего Ренуар и Клод Моне, запечатлевшие «Лягушатник» на своих новаторских полотнах 1869 г.
Под берегом острова друг о дружку
Бьются бортами пустые лодки
Нынче не встретишь
Ни в будни ни по воскресным дням
Ни художников ни Мопассана
Что засучив рукава катали вдоль острова дам
Пышногрудых и тупоголовых
Ах лодочки-лодки как много печали там
Под берегом острова
В ладье с возлюбленным сбежала королева.
Король на берегу смятением объят,
И в такт его шагам, неистовым от гнева,
На пышной мантии жемчужины бренчат.
Гребцы запели в лад — о волшебство напева!
И в лодке беглецы, закрыв глаза, молчат;
Пусть будет справа риф, призыв сирены слева, —
Король могуч и стар, и нет пути назад.
А мерзости кругом — останков да скелетов!
Как будто их сюда нарочно принесло —
Всплывают из глубин то склизкое весло,
То рыжий клок, то бок медузы, фиолетов.
Ужасно бегство и неведом эпилог.
И с мантии летят жемчужины в песок.
ДЕТСТВО {27} 27 Первое из произведений, подписанных именем Луизы Лаланн и опубликованных Аполлинером в 1909 г. в журнале «Marges». Среди них статьи о творчестве писательниц (в том числе Анны де Ноай и Колетт), а также несколько стихотворений, два из которых впоследствии были атрибутированы как принадлежащие перу Мари Лорансен (I-а, 1119).
(Из стихов Луизы Лаланн)
Я в кипарисовом саду пряла, одна,
Следя за пряжею, — ее с веретена
Вздымал и уносил полдневный бриз игривый;
А после шла к пруду, оплаканному ивой,
Ступая медленно, пока меня жасмин
Не останавливал, и ирис рядом с ним,
Волшебный ирис цвел под лягушачьей стражей.
Мне каждый кипарис казался прялкой с пряжей,
И мирозданьем — сад, в котором боль и страсть
Даны мне, чтобы жизнь из этой пряжи прясть.
Итак вечерком
Всем скопом в кино
В кино Мастера как на подбор
Но вовсе не те кого называют Мастерами кисти
И не те кого называют Мастерами слова
Мастерами импровизации или композиции
Нет актеры с актрисами сплошь Мастера экрана
Когда бы мы были Мастерами экрана
Мы не ходили бы в кино
Мы ходили бы в киношку
Но если бы мы были профессорами да еще
из какой-нибудь тьмутаракани
Мы не ходили бы ни в кино ни в киношку
Мы ходили бы в кинематограф
В конце концов надо быть человеком со вкусом
ВАЛЛОНСКИЕ БОЛОТА {28} 28 Это стихотворение было опубликовано в 1915 г., однако его черновики относятся к наиболее раннему периоду творчества Аполлинера эпохи цикла «Ставло». Валлонские болота — местность в бельгийских Арденнах.
Какая печаль неземная
Наполнила сердце мое среди этих безрадостных мест
Когда отдыхал я в чащобе с подошв отряхая
Груз километров покуда окрест
Свирепствовал вест
Я покинул тот сказочный лес
Где сновали проворные белки
Я пытался раздуть облака из курительной трубки
Но зенит
Оставался настойчиво чист
Мне неведомы тайны ну разве что странная песня
Торфяных перегнивших болот
Читать дальше