Владимир Сосюра - Стихотворения и поэмы

Она печальные аллеи,
где пало золото, метет.
И тугогривый конь за нею
на черном поводе идет.

На травах иней, а не росы,
недалеко уже до дня,
как сядет осень, свесив косы,
на черногривого коня.

И взглянет грустно на аллеи, —
в дыханье холода сады,—
и вдаль поедет… А за нею
снег заметет ее следы.

Покой молчаливо-глубокий,
где думам нет краю-конца,
где лес загляделся высокий
в заветные воды Донца.

Поля и холмы меловые,
сияющий красками дол
всегда предо мной, как живые,
хоть в город от них я ушел.

Исполненный сладостной силы,
на песенный вышел покос,
но сердце навек сохранило
Донца прибережный откос,

и кручи, багряные кручи,
и белые хатки кругом,
да облик завода могучий,
светящийся в лоне речном.

И снится мне долгие годы
березки родной силуэт…
Всей Родине песни я отдал,
но всё ж я донецкий поэт!

Привиделась ты мне давно,
запала ты в думы мои.
Я море люблю, ведь оно
похоже на очи твои.

Я к солнцу раскрою окно,
лучей пропуская рои…
Я небо люблю, ведь оно
похоже на очи твои.

В цветущие вешние дни,
когда запоют соловьи,
люблю я фиалки — они
похожи на очи твои.

Под весенней зарей
вспомнил снова я,
как ходила со мной
разбедовая.

Но другой ее стал
звать любимою,
и не я в паре встал
с той дивчиною.

Сердце зря я томлю
болью ласковой,
ведь теперь я люблю
ленинградскую.

День веселый такой!
Пой, тальяночка,
как сдружилась со мной
россияночка!

Солнце стелет на полу дорожки.
По утрам с улыбкой слышу я,
как топочут маленькие ножки —
прибегает внученька моя.

Искрятся ребячие глазенки,
словно ярких звездочек лучи.
Голосок ее веселый, звонкий,
как весенний ручеек, журчит.

Девочка любимая, родная!
Я волненья не могу унять.
А она, ботинки поднимая,
подает их прямо мне в кровать.

Утром, лишь рассеются потемки,
на душе становится светлей,
потому что раздается громкий
топот ножек в комнате моей.

Пушистый, веселый сверкает снежок,
как зорька в предутренней выси.
И белые бабочки кружат у ног
Орыси.

Смотрю я, исполнен любви и тепла,—
нет девочки этой дороже! —
сама в белой шубке Орыся была
как белая бабочка тоже.

Поешь о крае счастья обновленном,
как мы шагали в этот край сквозь тьму,
а счастье наше молотом стотонным
кует железо в заводском дыму.

Поешь о счастье ты, что над веками
взошло, подобно солнцу на крыле,
а счастье наше с черными бровями
идет за сеялкой по вспаханной земле.

Нет, не одни абстрактные фигуры
рисуй в дни радости и в дни невзгод.
Когда поешь о тучках белокурых,
не забывай, поэт, про свой народ!

Мне и поныне берег снится,
залитый солнечным огнем,
где часто воду из криницы
брал под горой я над Донцом.

И, вспоминая, вижу ясно,
как хлопчик там идет к воде.
Я до седин такой прекрасной,
такой воды не пил нигде.

Донец звенит волной, рокочет…
Ой, дни мои, мои года!..
И отражает так же очи,
как в детстве канувшем, вода…

Медведи на картинках, зайцы, рыси,
от пули лань взбегает на утес…
Сегодня день рождения Орыси,
и куклу я в подарок ей принес.

Я дал бы небо в звездах внучке милой,
чтоб вся она улыбкой расцвела!
Орыся книжку сразу отложила
и куклу в ручки радостно взяла.

Пред нею солнце на песке дрожало,
и перемену в ней заметил я:
как будто мать к себе дитя прижала,
а не игрушку внученька моя.