Владимир Сосюра - Стихотворения и поэмы

Придет пора — трудом огромным
они прославят свой Донбасс.
А вдалеке сияют домны,
за горизонтом день погас.

На стыках рельсов — перезвоны
колес отчетливо слышны,
и озаряет терриконы
приветный свет большой луны.

Так тихо-тихо шепчут ветви,
в пруде, как зеркало, вода,
а там идут шахтеров дети —
грядущие бойцы труда.

Вышли с песней за поселок,
где в лучах янтарных луг,
и стоит большой, веселый
молодых шахтеров круг.

А кругом шумит, бушует
в летнем мареве Донбасс.
Под гармошку заводскую
в пляске девушка прошлась.

Сапожки стучат искусно,
ножка быстрая мала…
То откатчица Ганнуся
из полтавского села.

Вся от солнца в позолоте,
вся румяна, как весна,
и на танцах и в работе —
всюду первая она.

Пролетит по кругу птицей,
стан согнет, махнет рукой…
На нее не наглядится
ладный парень молодой.

А девчонка жарким взглядом
так и кличет паренька…
Вот он вышел, стал с ней рядом
и ударил «казачка».

Только эхо всё сильнее,
в двух сердцах цветет весна.
Он, как сокол, вслед за нею,
и голубкою — она.

Вот догнал он полтавчанку —
не смогла уйти она, —
и кружатся по полянке,
словно радуга одна.

Эх, как ловко, как искусно!
Только чуб у парня взмок!
В шахту к нам пришел из Курска
этот бравый паренек.

Ветер веет и целует
щеки юных всякий раз.
А кругом шумит, бушует
в летнем мареве Донбасс.

Нет равного труду шахтера,
взрывающего глубь земли.
Он пробивает путь сквозь горы,
чтоб радости моря цвели,

чтоб, как небес огни над нами,
огни земной красы зажглись,
шли поезда за поездами
и трубы дым клубили ввысь.

Чтоб заревом ширококрылым
вздымались домны в вышину,
чтоб вырастала наша сила,
вещая светлую весну.

Чтобы грядущей жизни зори
знаменами побед взошли…
Нет равного труду шахтера,
взрывающего глубь земли.

Вот он стоит, неукротимый
донецкий воин, сын труда,
краса земли своей родимой,
ее хозяин навсегда.

Улыбка расцветила губы,
и светлый день — в его глазах.
Над ним дымят заводов трубы,
гудят моторы в облаках.

Широкоплечий, смуглолицый,
он — жизни мощь и торжество.
Ему щебечут песни птицы,
поля приветствуют его.

Он весь как вылит из металла,
он смотрит в даль грядущих дней,
и солнце щедро увенчало
его огнем своих лучей.

Ой, поля вы мои,
месяц над рекою…
Видно шахты вдали,
в лодке — мы с тобою.

Руку мне ты подала…
Глянь же, как красиво:
словно искорки, с весла
капель переливы!..

Ой, поля вы мои,
ивы над рекою…
Видно шахты вдали,
в лодке — мы с тобою.

О любви ковыль шуршит,
ветерком гонимый.
За волной волна бежит,
светел взор любимый…

Ой, поля вы мои,
звезды над рекою…
Видно шахты вдали,
в лодке — мы с тобою.

Дымит труба завода, чернея над Донцом, —
в его зеленых водах плескался я мальцом.
Где дым плывет над чащей, я, полон юных дум,
любил осин дрожащих зеленый слушать шум.

Прошли года, и снова волнует грудь мою
знакомой рощи гомон в родном моем краю:
вон там, где стебли маков сплелись в вечерний час,
проклятых гайдамаков рубили мы не раз.

В боях гудели степи в дни Красной той зимы.
Врагов из Боровского мы гнали в бездну тьмы.
Над Белою рекою мы ставили их в ряд —
И с гневной пулей в сердце за катом падал кат.

Прошли года… Зеленый шумит, как прежде, лес…
Цветы степные… клены… вишневый край небес…
Колышутся осины, и так же у реки
встают под небо трубы, мерцают огоньки.

Иду — и сквозь ресницы я вижу на заре:
коттеджами гордится поселок на горе.
Опять иду с друзьями… душа полна весной…
а дым плывет над самой конторкой проходной…

О, молодость! Опять я в кругу родной семьи…
О, в синих блузах братья, товарищи мои!
Идем семьей одною! Огнем горит лицо…
За трубами — родное Лисичье над Донцом.