Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1

И третья весна зацвела,
Когда наша мать умерла
И сестрам сестру принесла.

Росли мы в дремотных лесах,
Над озером в белых стенах,
В мечтаньях и сладостных снах.

Но нить совершений текла,
Судьба неустанно пряла,
Грядущего таяла мгла.

И выросла младшая дочь.
Таилась как вешняя ночь.
О небо, ее не порочь!

Любила зеркальность озер,
На дне различал ее взор
Возлеты и пропасти гор.

И в час восхожденья луны
Услышала глас глубины,
Ступила в тайник старины.

Коса заплеснула тростник,
И лунный рассыпался лик,
И вспыхнул ликующий крик.

Так кинула бренный полон.
И сестрам оставила сон
В печальном сияньи икон.

Так нить совершений текла,
Судьба неустанно пряла,
Грядущего таяла мгла.

Любила вторая сестра
Горенье, томленье костра,
Сияние звезд до утра.

Ходила за чащу лесов,
В скиты огнепальных отцов,
В обитель немых стариков.

Всенощные службы несла,
Со свечкой сияла-цвела
И смутного сердцем ждала.

Ей грезился верный жених,
Нежнее беличек младых,
Алее колец огневых.

И в дымном гореньи кадил,
Бесплотнее ангельских сил
Он к ней на вечерни сходил.

И вот — обрученье пришло:
Грозою молельню зажгло,
Со звоном огнем унесло.

Осталась покорная рать
Крещенье огнем восприять,
Во древе усохшем сгорать.

Была моя рана остра:
Вдвоем ли взошла ты, сестра,
На ложе святого костра?

Так нить совершений текла,
Судьба неустанно пряла,
Грядущего стаяла мгла.

Старухою в скит прихожу,
Года за годами нижу,
На маковки церкви гляжу.

Все то же безмолвие стен,
Все тот же целительный плен,
Далеких земных перемен.
Приими меня!
Тихострунный, звонколирный,
Слышу звон огня.

Мне мил огонь, мне мил.
Нет сил к земле, нет сил.
Уплыл челнок, уплыл!

Струись, душа, струись,
Катись, волна, катись
В ту высь, святую высь!

Ах, уста мои сомкнуты,
Молчаливый монастырь.
Пусть страницы разогнуты,
Не написана Псалтырь:

Слово каждое убавит,
Слову ль молвить могота?
Нестерпимое прославит
Счастье только немота.

Молвил дождику закапать,
Завернулась пыль.
Подвязал дорожный лапоть,
Прицепил костыль.

И по этой по дороге
Закатился вдаль,
Окрестив худые ноги,
Схоронив печаль.

Высоко мое окошко,
Око теремка;
Завивается дорожка,
Утекла река.
До окна моя березка
Белоснежный
Высит ствол.
Белый, нежный,
Он ушел
В поднебесье
Голубое,
Белый весь.
Выйду ленточку повесить
В зелень веток
Алоцвет.
Иль окно мое завесить
От наветов,
Или нет?

Знаю место над рекой:
Вековой Старый дуб
Сердцу люб.
Подойду,
Постою
И уйду,
Запою.
А под дубом белый крест
Без венка,
И окрест
Водят розовых невест
До венка.
А над дубом белый серп
Старика,
Широка его пасть,
Высока его власть,
На ущерб.
Милый, милый, поспеши:
Заждалась…
Вон звезда оторвалась,
Понеслась
В тиши
За тобой.

Звоны-стоны, перезвоны,
Звоны-вздохи, звоны-сны.
Высоки крутые склоны,
Крутосклоны зелены.

Стены выбелены бело:
Мать игуменья велела!
У ворот монастыря
Плачет дочка звонаря:

«Ах ты, поле, моя воля,
Ах, дорога дорога!
Ах, мосток у чиста поля,
Свечка чиста четверга!

Ах, моя горела ярко,
Погасала у него.
Наклонился, дышит жарко,
Жарче сердца моего.

Я отстала, я осталась
У высокого моста,
Пламя свечек колебалось,
Целовалися в уста.

Где ты, милый, лобызаный,
Где ты, ласковый такой?
Ах, пары весны, туманы,
Ай, мой девичий спокой!»

Звоны-стоны, перезвоны,
Звоны-вздохи, звоны-сны.
Высоки крутые склоны,
Крутосклоны зелены.

Стены выбелены бело.
Мать игуменья велела
У ворот монастыря
Не болтаться зря!