Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1

Будь ты проклят, ворон враг!
Каркнул ворон: ворон враг.

Гложет ветку старый филин,
Долгим веком обессилен.

Морщит клювом, движет веком.
Был он, был он человеком.

В терему-тюрьме родился,
В воду к матери просился.

Убежал в лесную чащу:
Заманил зеленый пращур.

Рыскал, двигал чернолесьем,
Заливался лаем песьим.

Путал леших голосами,
Древениц водил кругами.

С буйным лесом расставался,
В небо темное вздымался.

Серп серебряный повесил,
Звезды числил, мерил, весил.

Бегал посолонь к зениту,
Раздувал огонь разлитый.

Сеял дождик, нежил зерна,
Расстилал ковер узорный.

И накрылся серой кожей,
Чтоб возлечь на птичье ложе.

Никнет шатко
Утлый сад.
Воздух давит, как удав,
Пахнет сладко
Сладким соком сонных трав.
Белый гад,
Луновод,
Хороводит небосвод.

Светит прóзелень вокруг.
Белый круг,
Злой паук
Смотрит, губу закусив,
Светосети распустив.
Паутину ткет и ткет,
Ткет и ткет.

До меня спустилась сеть.
Я в сетях
Паука.
На лице и на руках
Паутинки паука.
Мне теперь не улететь.
Я жалка
Перед оком паука.

Белый гад,
Луновод,
Выпьет кровь.
Это — лунная любовь.
И опять,
Бел и тих,
Паутину будет ткать,
Светосети излучать
Для других.

Чешуя моя зеленая,
Весной-краснóй рощеная.
Чешую ту я чешу,
Лесом-лешанькой трушу.
На березке, на дубочке
Не листочки,
А чешуйки.

Голова моя седая,
Под сединкой голубая.
Я кажинную весну
Глажу, прячу седину.
Ни на небе облачка,
Ни седого волоска
У змеюки.

Как на речке на Тетере
Разгуляньице теперя.
Через реку пыльный мост,
Ан не мост — змеюкин хвост.

Я сидела, не хотела,
К петухам домой поспела,
Под тулупом-кожухом,
Руку за руку с цветком.

Не воздух, а золото,
Жидкое золото
Пролито в мир.
Скован без молота —
Жидкого золота
Не движется мир.

Высокое озеро,
Синее озеро
Молча лежит.
Зелено-косматое,
Спячкой измятое,
В воду глядит.

Белые волосы,
Длинные волосы
Небо прядет.
Небо без голоса,
Звонкого голоса,
Молча прядет.

Я полюбил тебя в янтарный день,
Когда, лазурью светозарной
Рожденная, сочилась лень
Из каждой ветки благодарной.

Белело тело, белое, как хмель
Кипучих волн озерных.
Тянул, смеясь, веселый Лель
Лучи волосьев черных.

И сам Ярила пышно увенчал
Их сеть листвою заостренной
И, улыбаясь, разметал
В лазури неба цвет зеленый.

Ласкаясь, просила:
— Сруби этот клен,
Сруби, мой любимый!
В нем черная сила,
Он солнца губитель,
Он тьмой напоен.

За кожей палатки
Стояла незримо,
Истомою сладкой
Томима.
И видела стройный
Кленовый
Ствол,
Беспокойный,
Готовый
Упасть.
И теплила страсть,
И таила.
И знойный
Укол
Ощутила,
Когда упал ствол.

Сумерки сгорели.
Тени вечерели.
Милый, он лежал.
Вышила ночь звезды,
Выбросила серп.
Он лежал у верб.
Нежная, подкралась,
Силой налилась.
Низко наклонилась,
Быстро подняла.
Гордая, пошла,
Песней огласилась
Голубая мгла:

Любила я солнце —
Упали лучи горячи.
Любила я небо —
Закапали капли дождя.
Любила раба,
Любила вождя —
Раба, и раба, и раба.

Я кору твою надрежу
И сниму.
Я тебя изнежу,
Обниму.
Я прильну губами
И приникну вся —
Госпожа твоя.

Древеницы в лесу заплетали
Замурудные мхи-волоса.
Высоко пряди-космы взлетали,
Заметали, мели небеса.

«Поцелуй, зацелуй до утомы! —
Молвил той, что постарше была. —
Залучу в золотые хоромы,
В жемчуга облеку до чела».

«Жемчуга моей милой не стоят. —
И подругу целует в уста, —
Мне парчой она небо покроет,
Изукрасит в цветы и цвета».

«Поцелуй, зацелуй до утомы! —
Молвил той, что моложе была. —
Залучу в ЗОЛОТЫЕ хоромы,
В жемчуга облеку до чела».