Вячеслав Лейкин - Действующие лица (сборник)

Ощутив то ли кость в мозгу, то ли в сердце окатыш льда,
Попытался понять, как уйти, не сделав следа,
Не разбив, не обрушив, просто уйти, как проходят мимо;
Сотворил сатанёнка, а тот показал – «Сюда», —
И разъялась щель позади всего, и душа, томима

Не предчувствием, нет, любопытством? – и тоже нет;
Запоздалой нуждой, заводным стрекотаньем лет,
Беспросветом зим, устремилась туда Психея,
Вот и вышло, что зря я боялся неловкий оставить след,
Как признался строфою прежде в этом стихе я,

На картонной скале зря таращил, что твой орёл,
Зря отсвечивал лысиной, имитируя ореол,
Примерял очевидное в частности, вообще ли.
А всего-то на круг приобрёл, что вот к ней прибрёл,
Валтасара всосавшей взачмок потаённой щели…

А теперь рассвингуйся, смекни, что ты уже не юнец
Полагать, что всякая дырка в один конец,
Мол, верблюду проще загнуться, чем распрямиться.
То есть вовсе не нужно хлебать сулему и хавать свинец,
Чтоб вернее понять, куда не стоит стремиться.

Если удастся забыть, как бездарно начал,
Как раздарил впустую, проел вчистую,
Как не на тех поставил, не то заначил,
Как на шальном раскладе кричал: «Вистую!»;

Если вернётся кураж, рассосутся комья
В горле, в крови, во лбу и, подобно эху,
Вдруг отзовётся тот наконец, о ком я
Знал, что возможен, что есть, но пока не к спеху;

Если получится – так укатать Пегаса,
Чтоб не порхал, скотина, подобно моли,
Не шифровал пустоту, не искрил, не гас, а
Гнал борозду до одышки, до ржавой соли…

Если из грёзы ни дозы уже не выжать,
Зря не входи в расход и проход не мучай.
Чем сослагательней, тем вероятней выжить,
Если, конечно, везенье, терпенье, случай.

Перекипевший вздор небытия,
Отстойник зла, ограничитель спеси,
Страстей апоплексические смеси
Плюс репетиционная кутья

Из вываренных в бренности химер,
Условной плоти злачного порока,
Ботвы неотоваренного прока
И прочей хрени, жизни, например.

Куда ни кинешь, отовсюду прёт,
Взбухает, млеет, прыщет, источает,
Мнит мнимое, нечаянное чает —
Осталось взбычить жилы и вперёд,

Туда, где слаще мёда тлится тлен,
Где изо всех пазов чернеет вата,
Где воздух жмёт, и вечность комковата,
И гнилозубый щерится Верлен.

Прошло немеряно – чего там? —
Обид, побед, предубеждений,
Тяжёлых сплетен, праздных поз.
Настал черёд пустым заботам,
Унылой праведности бдений,
Божбе, вгоняющей в наркоз,
И всё навзрыд, наперекос,
Не исключая сновидений.

Друзья частично разлетелись.
Их деловитая летальность
Пока, увы, не увлекла.
Другие пьют. И тоже целясь
Туда же. Точность съела дальность,
Фатальность по усам стекла,
И первый блин перепекла
Итогов мнимая детальность.

Птиц не будет. Уже не стало.
Усвистали. Следим устало,
Как утрачивает листва
Равновесие естества.

Мошек, блошек и прочих пчёлок
Растворил атмосферный щёлок.
Уж не рыщет дитя с кульком
За порхающим мотыльком.

Бесполезной унижен страстью
Ветеран с рыболовной снастью,
Жалкий промысел свой верша:
Ни подлещика, ни ерша.

Всё, что почва взахлёб рожала,
Постепенно подорожало
В полтора, даже в два, ну в три —
И сжимается всё внутри,

Стынет в жилах, густеет в порах.
Свет сереет, сыреет порох.
И понятно, что всё, каюк,
Если срочно не взять на юг.

Коррозия подсознания предполагает всё же
Наличие двух-трёх сюжетов, о которых, увы, без дрожи
До сих пор невозможно. Их давность едва ли меняет дело.
Как правило, дрянь, издержки страстей. И там, где раньше зудело,
Образовалось подобие некоего бесчувственного зиянья,
Этакий свищ, сквознячок, откуда словно бы тянет на излиянья.
Не ритуал покаяния, где фальши больше, чем скуки,
А примерно так, как здесь и сейчас, а иначе что пользы в стуке
На себя непонятно кому и куда… Обычное заблужденье:
Хотел обрести впечатленье, а сделалось наслажденье,
Которое тут же, войдя в торец, вышло естественным боком;
И вот по прошествии лет и сил обнаружив себя в глубоком,
Допустим, переживании, зерцалу речёшь: «Ужо нам!»
Казалось бы, червь, а грызёт, как пёс. Проказник стал прокажённым.