Ринат Валиуллин - Стихи для гурманов 2

В 2000-м зашёл в СПбГУ,
купил себе испанский язык,
сварил, нарезал и съел,
теперь им владею,
его азы
мешают часто на родном думать.
Зачем я его съел?
Я – почти русский человек,
вот и говорил бы себе по-татарски,
не смог положить на университет
на государственный.

Дорогая бабушка,
я проснулся,
открыл глаза
и увидел жопу окна —
большая,
бледно-голубая,
холодная,
в пластиковых трусах,
безмозглые мысли
ринулись
голодными крысами жрать мой мозг:
почему мы живём?
Почему не на юге,
где она румяна, тепла и свежа,
где тебе хочется к ней выйти скорее,
гулять с ней,
обнимать,
любить
(не только в постели),
даже они понимают,
насколько здесь всё искусственно,
в краях мерзлоты
радости свидания, дети
был бы повод —
остался бы дома
до наступления лета,
в то время, как кто-то живёт на юге,
некоторые умирают на севере.

Бывает лень и масло намазать на хлеб
и засунуть его в рот,
глотаешь прямо так, не жуя,
лень смотреть на окружающий мир,
кто ещё может быть так скучен,
так надоедлив, так необъятен, так сложен,
так прост,
он всё лезет ко мне,
кажется, виделся с ним
только вчера,
лень слушать радио, но и выключить лень,
оно трепещется, само себя развлекая,
лень складывать стихи в подставки,
они валяются, как диски без упаковки,
и я рядом с ними,
нам легко
без обложек без названий.

– Привет, отвлекаю?
– Да.
– Что делаешь?
– Думаю о тебе.
– Ты серьёзно?
– Да.
– Тогда перезвоню позже.

Кто спёр счастье —
вчера только лежало здесь,
большое, сильное,
мной любовалось,
ласкало,
заставило поверить
в свою простоту,
безупречность,
бескорыстие.
Может, соседка,
что вчера заходила по пустякам,
может, подруга
из зависти
– зря я его с ней познакомила —
сунула
незасовываемое
(пока я ей кофе варила)
под юбку в карман
но явно те,
кому его не хватало,
схватили несмышлёное,
робкое, наивное,
человеческое,
теперь погибнет…
Кто спёр счастье?
Просила же не брать,
сама отдала бы,
когда надоест,
если оно на это способно.

После третьей кружки пива
я почувствовал силу своего творческого потенциала —
легко быть режиссёром после третьей кружки,
я снимал,
я ещё не знал, будет этот фильм полнометражным
или коротким,
сериалы я не любил.
Для всякой картины нужна была не только стена,
но и кадры, которые будут в ней играть,
мне понравилась картина со столиком напротив,
там сидела моя героиня,
в ней не было ничего такого,
что отталкивает с первого взгляда,
а со второго делает алкоголиком.
Казалось всё: стулья с задницами, столы с локтями,
стены со взглядами, бокалы с ладонями – хотели её,
все снимали одно и тоже кино,
только я не мог представить,
как я с ней просыпаюсь утром:
мне мешал стол,
я не стал снимать картину со стены,
только девушку.

Бюстгальтер Южной и Северной Америки
скинет земля,
скинет панталоны Евразии,
я окунусь в её океаны,
миром овладею цинично —
сумасшедшие мысли меня одолевали на географии
Я стоял у доски
перед картой мира –
географички
никогда не были симпатичными.

Прохожу мимо зеркала,
там как и здесь
отсутствие новостей,
и это хорошая новость,
как гласит английская, поговорка,
но с ней не поговорить,
её можно выучить,
запомнить,
и вставлять,
но удовлетворения никакого.
Вчера отмечал день рождения –
всем было весело,
один наш знакомый даже наблевал
на мой диван,
видно, что-то очень хотел сказать,
но слов не хватило,
зрелище не из приятных,
он не из говорливых.
Были танцы в стиле:
«впереди бедром маяча,
в голове плескалась чача»:
полы танцевали с полами,
полы полам несли чушь,
полы поднимали бокалы за другие полы,
сначала кончились лимоны, потом соль
потом текила, потом гости,
потом появилась посуда,
она приходит неожиданно —
утром, когда её меньше всего хочешь,
когда ни повода, ни гения, ни злости.
Вечер хороший.
Хорошие люди,
каких уже было много,
но, как ни странно, запомнится только
невысказанность моего знакомого.