Альфред Теннисон - Поэтический мир прерафаэлитов

I ought to be joyfull, the jest and the song
And the light tones of music resound through the throng;
But its cadence falls dully and dead on my ear,
And the laughter I mimic is quenched in a tear.

For here are no longer, to bid me rejoice,
The light of thy smile, or the tone of thy voice,
And, gay though the crowd that’s around me may be,
I am alone, Adele, parted from thee.

Alone, said I, dearest? Oh, never we part, —
For ever, for ever, thou’rt here in my heart;
Sleeping or waking, where’er I may be,
I have but one thought, and that thought is of thee.

When the planets roll red through the darkness of night,
When the morning bedews all the landscape with light,
When the high sun of noon-day is warm on the hill,
And the breezes are quiet, the green leafage still;

I love to look out o’er the earth and the sky,
For Nature is kind, and seems lonely as I;
Whatever in Nature most lovely I see,
Has a voice that recalls the remembrance of thee.

Remember — remember. — Those only can know
How dear is remembrance, whose hope is laid low;
’Tis like clouds in the west, that are gorgeous still,
When the dank dews of evening fall deadly and chill;

Like the bow in the cloud that is painted so bright, —
Like the voice of the nightingale, heard through the night,
Oh! sweet is remembrance, most sad though it be,
For remembrance is all that remaineth for me.

Средь веселой толпы, звонких песен, острот
Мне б забыться и тоже кутить без забот,
Только звуки веселья не радуют слух —
Я сквозь слезы смеюсь, к общим радостям глух.

Мое счастье ушло — ты уже не со мной,
Свет улыбки твоей и твой голос родной
Даже в шумной толпе не дают мне забыть:
Я опять одинок, и с тобой мне не быть.

Одинок? Ну уж нет! Ни за что, никогда!
В моем сердце, Адель, ты пребудешь всегда,
Наяву и во сне, из-за гор и морей
Я стремлюсь лишь к тебе, ненаглядной моей.

Когда в небе полночном планеты кружат,
Когда утром роса умывает мой сад,
Когда ясное солнце восходит в зенит,
И, заснув, ветерок в камышах не шумит,

Как мне мил этот Мир и как милостив он,
Он ведь тоже, как я, быть один обречен.
И, прекрасное в Мире всем сердцем любя,
Я, любуясь, всегда вспоминаю тебя.

Помни, помни — и знай: память чтит только тот,
Кто давно без надежд и мечтаний живет.
Память облаком светлым в закатных лучах
Прогоняет вечернюю темень и страх.

Как над облаком радуга яркой волной
И как трель соловья в час унылый ночной,
Память — наша услада и наша печаль:
Мне осталось лишь то, что я помню. Как жаль.