Джакомо Леопарди: Бесконечность

О вы, Медведицы далекой звезды,

Не думал, что однажды буду снова

Вас созерцать над дорогим мне садом,

Из окон дома, где мелькнуло детство

И радостям моим пришел конец.

О сколько образов и тайн прекрасных

В моем уме рождали вы! Тогда

Я, на дернине сидя, мог весь вечер

Глаз с неба не сводить и слушать песни

Лягушек в отдаленье. Светлячок

Блуждал по клумбам, изгородям; ветер

Носил дыхание аллей и рощ,

И кипарисы шелестели. Рядом,

В отцовском доме, тихий разговор

Звучал, труды неспешные текли.

Как мысль была просторна и блаженны

Мечты, когда я видел это море

Далекое и голубые горы,

Как я мечтал в один прекрасный день

Их перейти и тайные миры

И счастье тайное свое творил,

Не ведая о роке (сколько раз

Я эту жизнь мучительно-пустую

Потом на смерть готов был обменять!)

О знать бы мне, что молодость моя

Пройдет и канет в этом диком месте,

Средь грубой черни, для которой знанье

И вежество – пустейший звук иль повод

Для смеха и издевки. И не зависть

Причиной ненависти их – мой дар

Для них ничто – но им претит, что я

Живу в себе (хоть, кажется, стараюсь,

Чтоб это было незаметно). Здесь

Проходят годы, здесь я заперт, брошен

Без жизни, без любви; и средь толпы,

Напоминающей тупое стадо,

Что смотрит косо, забываю сам

О милосердии и начинаю

Их ненавидеть. Дорогое время

Летит – дороже почестей и славы,

И света, и дыхания – тебя

Теряю я – бесцельно, бесполезно,

В бездушном этом месте и несчастном,

О скудных лет единственный цветок!

Доносит ветер звон колоколов

На старой колокольне; вспоминаю,

Как, маленький, оставлен в темной спальне,

Я, мучим страхами, не спал и ждал

Утешных этих звуков, предвещавших

Приход рассвета. Здесь, куда ни гляну,

Что ни услышу, всё во мне рождает

Мгновенный отклик и воспоминанье

Сладчайшее. Но – горький привкус яви:

Тщета и невозвратность, пустота.

И говорю: я пережил себя.

Вот галерея, что всегда к закату

Обращена, и росписи, и фрески

С ленивым стадом, с солнцем, восходящим

Над спящими лугами – сколько в них

Я находил очарований. Там

Мне спутницей фантазия была.

Я говорил с ней обо всём. И в этих

Старинных комнатах, едва туман

Рассеивался первыми лучами

И ветер принимался за окном

Петь песни новые, мой звонкий голос

Носился эхом радостным – так в детстве

Жизнь, полная суровых, горьких тайн,

Нам дивной сказкой предстает. Ее –

Нетронутую, цельную – ребенок

Боготворит как первую любовь,

Мир первозданный заново творя.

Мечты, надежды, милые обманы

Начальных дней моих! – Что б ни писал я,

К вам возвращаюсь. Убегает время.

Желанья, мысли – все уже не те,

Но не могу забыть вас. Честь и слава –

Пустые призраки; и наслажденье –

Иллюзия. Какой у жизни плод?

К бессмысленному горю всё ведется.

Да, дни мои пусты, существованье

Темно, но знаю: року не отнять

Что памятью хранимо. Всякий раз

Как вспоминаю вас, воображенья

Полеты первые, и эту жизнь

Окидываю взглядом, что низка,

Пуста, бессмысленна (одно в ней благо,

То, что дается в смерти) – сердце сразу

Сжимается тоской: с судьбой моей

Я до конца не в силах примириться.

Когда же к вожделенной этой смерти

Приближусь и к концу всех бед моих,

Когда земля обителью чужою

Предстанет и грядущее во тьме

Сокроется, я вспомню вас, святые

Виденья юности, в последний раз

Вздохну о жизни, что была напрасной,

И этот вздох мне сладкий миг последний

Отравит страшной горечью своей.

Познав желаний трепет и тоску –

Все юности порывы – я не раз

Смерть окликал. У дальнего ручья

Подолгу в одиночестве мечтал,

Чтоб в быстрых этих водах растворились

И упование, и боль. А позже,

Когда недуг меня свалил и жизнь

Была на волоске, как плакал я

Над юностью, что в силу не войдя,

Увяла скоро. И припоминаю,

Как, сидя на постели подле тусклой

Лампады, песнь прощальную слагал,

Взяв в слушатели тишину и ночь.

Кто юности приход не вспоминал

Со вздохом умиления! О дни

Ликующие, чудные, когда

Юнцу восторженному дарят девы