Коллектив авторов - Поляна №4 (6), ноябрь 2013

Евдокия притронулась к голове Аполлинария в третий раз.

– И наконец, я добавляю гнетущий страх!

Аполлинарий затравлено глянул по сторонам, явно намереваясь сбежать…

– Ну, хватит, – сжалилась, наконец, Евдокия. – Теперь вы, – обратилась она к Ивану.

Аполлинарий, утирая слезы, сошел со сцены.

– Рекомендую, – на ходу бросил он Ивану. – Непередаваемые ощущения.

Иван сел на предложенный стул. Евдокия проникновенно заглянула ему в глаза и спросила с участием:

– Вам очень одиноко?

– Да, – честно признался Иван.

– А вы хотели бы это как-нибудь изменить? Давайте попробуем? – ласково предложила Евдокия. – Я буду задавать вопросы, а вы мысленно переадресуйте их тому, кому я скажу. Ответ может прийти в виде физического ощущения, эмоции или даже видения. Обо всем тотчас сообщайте мне.

Иван кивнул.

– Закройте глаза, – приказала Евдокия. – А теперь обратитесь к силе, которая отвечает за ваше одиночество, и поздоровайтесь с ней.

Иван улыбнулся, но, закрыв глаза, погрузился в какую-то темную глубину… Что происходило дальше, Иван не помнил, но, когда он пришел в себя, Аполлинарий хлестал его ладонями по щекам и брызгал водой. Со всех сторон над ним склонялись люди.

– Очнулся, – объявил Аполлинарий. – Разойдитесь вы! Дайте воздуха человеку!

Евдокии поблизости не было.

– К роднику бы его надо, – посоветовал кто-то.

– Что со мной?.. – спросил Иван, поднимаясь.

– Что с вами? Ха-ха!… Да вы черный медиум! – взволновано прокричал Аполлинарий. – Ну, слава богу, все в порядке. Идите, отдыхайте…

Иван забрался в палатку, но от жары долго высидеть там не мог и спустился к роднику.

У родника в чем мать родила плескались две молоденькие девицы, а какой-то бодренький старичок с подкрашенными перекисью волосами, сидя на пригорке, кричал им весело:

– Да не смотрю я! Чего вы! Вот, тоже… Что я – не видел, что ли?!

Девицы смеялись и грозили ему пальчиком.

7

К вечеру погода испортилась. Небо заволокло серой мутью, накрапывал дождичек, все прятались по палаткам, кутаясь в одеяла. Делать было решительно нечего. Разговоры иссякли. На алкоголь был наложен строжайший запрет, и приехавшие колдуны мерзли и дремали от скуки. Только несколько энтузиастов пытались разогнать тучи посредством магических пассов…

Иван и актриса, которую, как выяснил Аполлинарий, звали Эльгой, сидели на надувном матраце, Аполлинарий расположился напротив, подложив под себя рюкзак.

– Ну и напугали вы нас, – вспомнил Аполлинарий. – А что вы Евдокии наговорили, так это ужас!

– Я? – испугался Иван.

– Вы сначала обозвали ее старой коровой, причем совершенно чужим голосом послав ее ко всем чертям. Она спрашивает: «Вы – холодайн?» А вы ей: «Не твое собачье дело!» Я прошу прощения… Она: «Позовите полный потенциал». Ну, тут вы ей такое ввернули… Она вам: «Уйдите в место покоя». А вы говорите: «Если ты, свиное рыло, сама не уберешься по-хорошему, тебя – старую ведьму, ни один гид не сыщет!» Тут ее со сцены как ветром сдуло.

– Я так говорил? – ужаснулся Иван.

– Масса свидетелей!

– Боже мой!..

– Да не расстраивайтесь вы. Подумаешь! Она заслужила. Знаете что, – сказал вдруг Аполлинарий, – дайте-ка мне почитать вашу книгу.

– Пожалуйста, – согласился Иван. – Кстати, вы на ней сидите.

Аполлинарий достал книгу из рюкзака.

– Не знаю, как это объяснить: какое-то двойственное ощущение. Словно одна рука берет, а другая отводит. Смотрю на нее и чувствую ужас и восторг.

Эльга поежилась.

– Когда меня спросили: «Что вы чувствуете, глядя на фонарный столб?» – я ответила: «Оргазм!» – она засмеялась. – Что еще может чувствовать женщина, глядя на фонарный столб?

– Странная ассоциация, – улыбнулся Аполлинарий. – Я, наверное, почувствовал бы одиночество.

Эльга пожала плечами, достала сигареты и пересела ближе к выходу. Вскоре палатка наполнилась сизым маревом.

Аполлинарий, сославшись на то, что его «там ждут», выскочил под дождь.

– А вы говорили, что возвращаетесь домой через пустырь, – вспомнил Иван.

– Я переехала. У меня нет таких денег. Раньше за квартиру платил муж, а сейчас…

– Муж?!

– Ну, да. Я была замужем… Мне тогда было восемнадцать. Это целая история. В день свадьбы я даже хотела убежать. Да! – воскликнула она, заметив недоумение в глазах Ивана. – Я испугалась! Боже мой, зачем? Что я делаю? Я не хотела. Меня заставили… А я уже была на восьмом месяце. Потом муж поехал в Питер, а я в Москву. Сыну сейчас двенадцать лет. Раньше он жил со мной, а теперь с отцом. Я развелась и теперь наслаждаюсь свободой! Свобода! – Эльга взмахнула руками. – Я заплатила за нее! Сейчас мне нужна хотя бы комната, где-нибудь недалеко от центра, – добавила она печально. – Я, конечно, могу попросить Бога напрямую. Он мне поможет. Я знаю. Но это такой пустяк… – она посмотрела на Ивана и улыбнулась. – Расскажите о себе.