Коллектив авторов - Поляна №4 (6), ноябрь 2013

«Вот было бы забавно, – мечтал Иван, – если бы сейчас грянул гром, разверзлись небеса, сверкнула молния и угодила бы прямо в этого проповедника». Но ничего подобного не произошло, неформал-обличитель кончил свою речь, и на сцену поднялась матушка Евдокия.

По ее словам, она была потомственной колдуньей в шестом поколении, практиковала целительство и держала магический салон под названием «Раз и навсегда». Покойный муж ее, Степан Старообрядцев, был человек суровый и неразговорчивый, сильно пил, оттого и выпал однажды из пригородной электрички, да так неудачно, что нашли его лишь спустя неделю, благодаря деревенским мальчишкам, торговавшим на рынке медальон с портретом Евдокии. Сынок Митька, почуяв безнаказанность и свободу, пустился во все тяжкие и вынес однажды из квартиры японский телевизор. После чего исчез. Евдокия долго горевала. Когда ее чадо явилось вновь, она простила ему все. На следующий день, обнаружилась пропажа швейной машинки. Беспутное дитя в это время опустошало холодильник…

– Сыночек, зачем же ты машину унес? – спросила Евдокия и услышала ответ полный безнадежной грусти от всеобщего непонимания:

– Надо было, мам…

Пол выскользнул из-под ног Евдокии, стены закружились, люстра размазалась огнями… Очнувшись на полу, она обнаружила распотрошенную сумочку. Кошелек бесследно исчез, а с ним пропал и тот, кого девятнадцать лет назад она родила и вырастила на радость людям.

Но жизнь продолжалась… Несмотря на великое множество конкурентов, дела Евдокии шли успешно. Арендуя пустующие московские кинотеатры, она устраивала ликбезы по магии и, несмотря на высочайшие расценки, собирала полные залы желающих обладать сверхъестественной силой. На оккультном языке это называлось инициация.

Об этом обряде ходит множество слухов. Рассказывают, что однажды, когда учитель посвящал ученика, над ними рассеялись грозовые облака, в другом случае – появилась вторая луна, в третьем – второе солнце, в четвертом – в безветренную погоду налетел ураган, в пятом – среди ясного неба сверкнула молния, и так далее… Вариантов немного и примерно на втором десятке они начинают повторяться.

Чтобы не тратить время на каждого адепта в отдельности, Евдокия посвящала одномоментно до ста человек, с выдачей дипломов и присвоением звания магов. Ранг зависел от количества посещений и вносимой суммы. Можно было за умеренные деньги получить статус мага первой ступени, затем второй и так далее… Сколько их всего – доподлинно никому не ведомо. Евдокия приобрела патент на присвоение дипломов аж до девятой ступени. А владела патентами всемирная лига магов, которая по слухам имела таких высоких покровителей, что более о ней ничего и не скажешь…

В Яхрому Евдокия приехала с простой целью поиска новых клиентов. Где же еще искать свежеиспеченных кандидатов в маги, как не на слете духовных направлений…

Закатав рукава, разминая крепкие руки, она вглядывалась в публику и, заметив Аполлинария, притворно улыбнулась.

– Молодой человек, вы не могли бы подняться на сцену?

Аполлинарий ждать не заставил.

– Итак, друзья, – сказала Евдокия громко, – я хочу продемонстрировать, вернее доказать, что человек может быть вполне управляем извне. Мало того, управляться могут все его психические реакции. И это очень просто при соответствующем подходе.

Лицо Аполлинария перекосила недоверчивая ухмылка. Евдокия глянула на него, как кролик на удава.

– На примере этого молодого человека, любезно согласившегося мне помочь, я покажу несколько различных вызванных мною проявлений.

Говоря это, она как бы невзначай взмахнула рукой и легонько коснулась головы Аполлинария.

– Все люди, как вы, наверное, знаете, – продолжала она, – в той или иной степени подвержены гипнозу. Как действует механизм внушения, доподлинно неизвестно, но существование этого механизма не вызывает сомнений…

При этих словах Аполлинарий вдруг побагровел, зашатался и разразился истерическим хохотом.

– Вот первое из основных состояний, – как ни в чем не бывало продолжала Евдокия, – безудержный смех.

Аполлинарий, изнемогая, опустился на одно колено, но смеха сдержать не мог и, опрыскав ближний ряд, сдавленно захрюкал.

– Идем дальше, – сообщила Евдокия и вновь прикоснулась к голове Аполлинария. – Следующее состояние – крайнее отчаяние.

При этих словах, едва успокоившийся Аполлинарий, тоскливо скосил глаза и, заламывая руки, пустил слезу… Среди зрителей послышался смех. Кто-то сказал: «Ну артист, дает, а?»