Любовь Столица - Голос Незримого. Том 1

В выси плавно проплывали
Драгоценные хоругви
В яркой меди и эмали,
В тонкой вычуре и букве.
Сколько всех их! Справа, слева,
В виде солнца золотого,
В виде плата голубого
И малинового древа.
Знамя Невского, Донского
Проплывают между них,
И на дно гнезда людского
Смотрят образы святых.

Их несут, шатаясь сильно,
Мужички в цветном кафтане.
В ризе светлой и обильной
Идут парой соборяне.
По рядам пышноголовым —
Здесь скуфья, здесь камилавка
Фиолетовой купавкой
Иль куличиком лиловым.
И под гусельный и лирный
Колокольный перезвон
Их напев старинно-клирный —
Как один глубокий стон.

В выси также проплывали
Чудотворные иконы
В изумруде и опале,
И темны, и золочены.
Возле ж Спасов, Богородиц,
Боголюбских и Смоленских —
Море лиц мужских и женских…
Тут – кликуша, тут – уродец.
Руки, деньги, слезы, серьги,
Нищий, купчик, мать, дитя…
И плывут Никола, Сергий,
Всю святую Русь щитя.

В той толпе пошла Елена
И с сомнением, и с верой.
Плат ее белел, как пена,
Веял плащ, как пепел серый.
В ночь она другою стала,
Хоть прекрасной и осталась.
Где ты, тельность? Где ты, алость?
Лик – уж талый, стан – усталый.
Только грудь всё дышит бурно
Да, как прежде, всё горят
Виноградный рот пурпурный,
Водопадный яркий взгляд.

Коль исчез из мира милый,
И она исчезнет – сгинет, —
Возле Ганга или Нила
Жизнь в игре опасной кинет!
Коль исчез из мира милый,
Что ей ждать обычной страсти?
Лучше – тигровые пасти!
Лучше – зубы крокодила!
Ах, исчез из мира милый,
Как сладчайший девий сон…
Боже, правда ль это было?!
Уж не впрямь ли ангел – он?!

Плыли розовые дымы
Из лазурного кадила.
Мимо стен и башен мимо
Наверху толпа ходила.
А внизу – Замоскворечье,
Уж шумя по-басурмански
И звоня по-христиански,
Как руно вилось овечье…
Вдруг из дымов солнце взмыло —
Златотрубный серафим!
О, Елена! вот – твой милый!
Он тобою снова зрим!

Там, где тверд, как горный обрез,
Поднялся собор Успенский,
Виден стал вдруг чудный образ,
Облик юношески-женский,
Прекрасивый и премудрый,
В разливных зеленых ризах,
В голубиных крыльях сизых,
Синеокий, русокудрый.
На Елену снова глянул
Он, архангел Гавриил,
Словно тот, кто был и канул,
Вечно милый Даниил!

Дни спустя, в грозе военной,
Скрылась Деева бесследно.
Вскоре слух прошел мгновенный,
Что в погибнувшем победно
Кирасире-добровольце
После девушку узнали:
Шпоры с ног его блистали,
На руках сияли ж кольца,
Кудри стриженые были,
Грудь же – женственно-бела…
В эту грудь его убили;
Что – Елена то была.