Григорий Трестман - Свиток Эстэр

Ты был для дел великих
не готов:
от гибели сберег
народ их вражий…
Когда бы ты
дал мне убить
жидов,
я б этот мир очистил
для тебя же…

Фаланги Александра
в небосклоне
исчезли,
будто в озере стекло —
Царь Артаксеркс
дрожал на шатком троне,
не понимая, что произошло…

Ворон Сна посмел к царице
в сон предутренний явиться,
и по праву очевидца
каркнул ей в глаза:
Истица,
я-лишь сон…
мираж…
туман…
Заратустра солит рану
дважды мертвому Аману,
стонут кладбища Ирана:
«Умертви ее,
Аман!»

Знать, погодка неплохая.
Ворон Сна,
карр-карр,
порхая,
в сон забрался к Мордехаю
и, глаголом полыхая,
закричал
под пульса стук:
– Для чего менял ты лица?
Если выживет царица,
Богу, что ли, удалиться?!
Умертви ее,
Мардук!

Ворон Сна сродни тарану —
проломился в сон к тирану,
заорал:
– Не будь бараном,
никогда менять не рано
жен,
карр-карр,
как было встарь!
Государство проворонишь,
если сам жену не тронешь,
не удержишься на троне!
Умертви супругу,
царь!

Ворон Сна кружит по лесу,
прорывает сна завесу:
– Черти, ангелы
и бесы,
бестелесные балбесы,
пристяжные вышних сфер,
прилетайте ночью в Сузы,
где растит царица пузо!
Карр!
Она себе в обузу!
Умертви себя,
Эстер!..

Ах, царица!
Что творится?!
Вьется звездная метель,
рвутся демон
с демоницей
из окна
в дверную щель.

Ворон каркает на троне,
бес тебя целует в лоб.
Домового ли хоронят,
иль тебе готовят гроб?

Прочь, астральные уроды,
паразиты наших грёз!
Ты – богиня,
ты при родах
умерла,
причем, всерьёз.

Узнаешь себя,
царица?
Здесь других усопших нет.
Ты – погибшая девица
десяти неполных лет.

Развороченное лоно,
видеть – Бог не приведи!..
… И приник новорожденный
к остывающей груди.

Это явь
и наважденье,
и подведенный итог…
Ангел Смерти
и Рожденья
в изголовье
и у ног.

Я с тобою возник
и с тобою исчез
давней полночью,
этой весной.
Я средь Божьих существ —
Одноразовый Бес,
ибо создан
для жизни одной.

У любого
живого,
в ком бьется душа —
будь он нищий последний
иль Крез,
у моллюска,
цветка,
стрекозы,
мураша
свой живет
Одноразовый Бес.

Дай вторую мне жизнь —
откажусь наотрез,
жребий твой —
есть мое бытиё,
я живу только раз,
Одноразовый Бес,
и живу
лишь во имя твоё.

Пьет вино возница
в колеснице,
пьет вино ослица —
в дым пьяна.
Едут колесницы
по столице
полные закусок и вина.

Пей себе
от пуза,
ешь от пуза.
Где бы ни споткнулся —
там привал.
Похороны – высший праздник в Сузах:
умерла богиня —
карнавал!

Пей, ахеменидская столица!
Каждый шут, как детский плач, велик!
Через маски
проступают лица,
через лица
проступает лик.

Идолы с чертями
в каждой нише
пьют,
словно упиться можно впрок.
Заратустре
наливает Ницше,
Мордехаю —
Кафка в козий рог.

Коль вино кровавым бьет фонтаном,
почему не вырваться из пут?!
Воин Македонский
пьет с Аманом,
мертвецы с полуживыми пьют.

Наливайте, павшие герои,
напивайтесь каждый за троих!
Для чего евреи Храмы строят?
Чтобы после разрушали их!

Боги, боги,
бита ваша карта.
Пейте, дирижеры высших мер 1.
Выпей,
триединая Астарта,
девочка Адаса
и Эстер.

Носятся за гробом
из столицы
на погост,
верней, наоборот
духи,
бесы,
черти,
демоницы,
ангелы всех видов и широт.