Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч

Выходит, он мне жизнь спас… А я-то еще злился, когда этой старой коряге приспичило пообщаться с духами… Нет, на то, что он там с духами будет болтать, мне было абсолютно по фигу. А вот то, что из-за этих разговоров старого наркоши стойбище поставили не у реки, а рядом со священным местом, вот это реально раздражало. В конце концов, что проще — этому уроду разок сбегать туда-сюда на пару-тройку километров, или мне, через эти же километры, натаскать воды на все стадо? Даже убогого представления местных о математике вполне достаточно, чтобы это «проще» высчитать… Но увы — мнение раба в глазах местных ни разу не котируется рядом с мнением шамана. Раз уроду приспичило пообщаться с духами, значит, бросаем все дела и идем к священному месту. А воду для «больших братьев» пусть таскают детишки и рабы…

Хотя какие такие «рабы»? Этой чести за последний десяток лет удостоили только меня одного. Так что я и пара десятков детишек от семи до пятнадцати лет и должны были обеспечить водой стадо овцебыков… как я их называю, поскольку эти мохнатые рогатые твари почему-то ассоциировались у меня именно с овцебыками.

…Когда вдали послышались звуки нехилой драки, сопляки вокруг меня, с ходу побросав меха с водой, ринулись в битву, ну а я… я залег за холмом и наблюдал всю картину со стороны, ежась от страха и холодного осеннего дождика.

Хрен их знает, кто это был. Явно не из ближних соседей. Тех-то я более-менее уже всех изучил. А эти были незнакомые. В смысле, и знаки на одежде, и опознавательные шрамы… явно не из местных… И было их как-то уж слишком много. Обычно-то каждое племя — дай бог десятка два-три воинов, четыре-пять десятков баб и несчетное количество детей… А этих явно с полсотни, да еще одни только мужики. Так что у наших не было ни единого шанса. Однако сдаваться в плен у местных отморозков не принято. Потому-то дрались все, от сорокалетних старух до едва научившихся ходить детей. Ну и ясное дело — всех их и положили. Поскольку, сколько бы ярости и желания рвать в клочья ни демонстрировали старухи и дети, а против здорового мужика шансов у них никаких… Мне ли не знать!

Собственно говоря, самое время представиться. Я — Дебил… Да-да, именно с большой буквы, поскольку это имя собственное. Собственно «Дебил» — это примерный перевод с местного. Но на местном это звучит еще хуже, что-то вроде Мунаун’дак, и ассоциируется у меня исключительно с «мудаком». А кое-какие остатки гордости все же требуют «дебила»… Да и по смыслу больше подходит. Ведь дословный перевод с местного что-то вроде — старый ребенок. Иначе говоря — существо с задержкой в развитии… Хотя — что же это за место такое, где говорят на «местном»?

Я и сам очень долго задавал себе этот вопрос. Очень долго… Долго щипал себя и протирал глаза, потому что такого просто быть не могло… В смысле, могло, но только не со мной. С какими-нибудь героями «альтернативок» и «попаданок» — это пожалуйста. Но только не со мной. Я героем не был… Я был настолько средним и обычным, что раньше меня даже звали Петя Иванов… хорошо еще, что отчество было не «Сидорович». Хотя и вполне обычное «Александрович» не слишком-то добавляло ноту оригинальности в мою обычную «усредненность».

Было мне тогда, точно помню, ровно девятнадцать лет. И учился я в одном технаре, на художника-керамиста… Мутный, надо сказать, был технарь. Но для «Строгановки» я оказался слишком средним, и меня туда не взяли. А в этот технарь… Впрочем, все это дела настолько далекого прошлого, что и вспоминать теперь нет смысла. А началось все с моего дня рождения… Правда, гуляли мы его у моего однокашника. У него тогда тоже была днюха. И поскольку он был куда менее «средним», чем я, проще было совместить наши гулянки, чем пытаться устраивать свою отдельную… Ко мне бы пришли парочка школьных друзей и, возможно, бабушка. А это не совсем то, что требует душа в девятнадцать лет. Так что мы с Борькой скинулись пополам, закупили водки и харчей и отметили его день рождения у него на Войковской, со всеми однокашниками, а главное — однокашницами. Не без гордости могу сказать, что из сотни тостов парочка была поднята и за меня.

…Возвращался обратно я изрядно навеселе. Ну да, впрочем, проблем-то не было никаких. Сесть на Ленинградской на электричку, две остановки до Гражданской, а там через Тимирязевский лес, и вот я дома… И казалось бы — уж Тимирязевский-то я знаю как свои пять пальцев.