Григорий Трестман - Свиток Эстэр

Все сатрапы недовольны,
устранить пора причину.
Что ответишь,
Сердобольный?

– Вроде, пахнет мертвечиной…

– Все рабы твои без денег, пища их —
кора да травка.
У жидов любой бездельник
держит прибыльную лавку.

Вечно им не до работы:
свадьбы,
песахи,
шаббаты,
йом-кипуры,
шавуоты…
Знай:
евреи виноваты!

Даровать бы вместо Кущей
им погромчик
для почина!
Что ответишь,
Всемогущий?

– Вроде, пахнет мертвечиной…

– Гнев давно
в народе зреет,
ждет империя
приказа.
В каждом праведном еврее
мы убьем их Бога сразу.

Расплодились без предела,
пусть попляшут
супостаты.
Ладно, если б не за дело…
Знай:
евреи виноваты!

Пусть погибнет
род их дикий:
и мальчишки,
и мужчины.
Что ответишь,
Огнеликий?

– Явно пахнет мертвечиной…

Вдруг сползла с Амана кожа,
обнажив белесый череп,
и глазница стала схожей
с черной впадиной
в пещере.

Окружили трон скелеты,
жадно требуя расплаты:
«О, владыка,
с кем и где ты?!
Знай:
евреи виноваты!»

Рассчитались легионы —
и по росту,
и по чину.
Гимны грянули колонны…

И запахло мертвечиной…

«Карусель!
Рулетка!
Круг!
Хронос!
Да-Ха-Ка!
Разбег!
«Век грядущий»,
сделай крюк,
обратись
в «Прошедший век»!

Бесы в точку стянут свет,
совместятся
«там»
и «здесь».
Места нет,
где бесов нет,
ибо только
точка
есть.

Ибо все давно – одно:
«право» – «лево»,
«нищий» – «Крез»,
«высь небес» – «морское дно»,
«смерть» и «жизнь», «бог» и «беc»…

В затерянной и тайной Книге Мертвых,
где дремлет до поры всеядный рок,
средь клинописных знаков полустертых
о Македонском вбита сотня строк.
Царь с конницей возник
в том тронном зале,
в котором трупы
Артаксеркса взяли:

– Я Александр Македонский – царь!
Я на Восток несу
Великий Запад,
чтоб выжечь
всю кладбищенскую тварь:
могильный ваш народ
и трупный запах.

Я не терплю
цветущий ваш сераль,
готовый утонуть
в помойной жиже,
религию,
и мифы,
и мораль,
и вас,
ахеменидов,
ненавижу!

От ваших зомби —
женщиной несёт,
от женского дыханья —
пахнет гнилью,
здесь боги
провоняли небосвод,
а у богинь
проели черви
крылья.

Мир секса
без биения сердец,
где даже похоть
выдохлась до срока.

Я – логика – явился, наконец,
очистить мир
от мерзости
Востока.

Помазан Аристотель
мне в отцы,
и вас —
на пораженье обреченных —
не греческий отряд сметет,
глупцы,
а силлогизмы
греческих
ученых.

Пришел ваш час!
Взывайте к небесам,
молитесь
и заламывайте руки.
Я после смерти
богом стану сам,
но Господом
Искусства и Науки…

Мелькнули копья,
шлемы
и хитоны,
гоня когорты трупов
на погост…
Один Аман
невдалеке от трона
стоял пред Александром
в полный рост.

Великий царь,
ты строить мир готов,
где рядом с храмом
встанет синагога.
Я был уже убит
из-за жидов,
и ты погибнешь
от руки их Бога.

Ты с ними, царь,
ещё хлебнешь беды.
Их род вредит
других народов чаще.
Всё то,
что вы построите – жиды
сперва разрушат,
а потом
растащат.

И как бы ни был ты
силен и крут —
изменишь ли
истории страницы?!
Пойми: всё, что жиды изобретут
послужит вам надежною гробницей.

Средь суеверий,
колдовства
и вер
умеет лишь один
их род злодейский
нахально обратить
музыку сфер
и космос греков
в хаос иудейский.