Тамара Величковская - Тамара Величковская

От твоих ли слов хороших,
От улыбки ли твоей,
Словно мостик переброшен
Над провалом темных дней.

Словно люди стали лучше
И прекраснее земля,
Словно пал весенний лучик
На озябшие поля…

И опять душа библейски
И евангельски проста —
Сердце — в Канне Галлилейской
Возле самых ног Христа.

Я просыпаюсь… я одна.
Звенят лучи, лучи апреля,
Их заглушает тишина
Немым звучаньем беспределья.

А я живу, и я жива,
Я буду жить, уже мне легче…
Еще слаба, едва, едва
Я шевелю рукой поблекшей.

Прекрасна белая кровать —
Ласкаю взглядом кружева я…
Как сладко пить, как сладко спать,
Как сладко плакать, оживая.

Прилетают ночные гости
На свет свечи желтоватый,
Крылья из темной ваты,
На крыльях — череп и кости.

Много их, ах, как много!
Пачкают серой пылью,
Света хотят их крылья,
Жаждут сердца ожога.

Все не могу понять я
Кто ты, ночное племя?
Что на тебе за бремя,
Чье на тебе проклятье:

К свету тянуться ночью,
Днем забиваясь в щели,
Оставлять у заветной цели,
Лишь обугленных крыльев клочья.

За год разлуки, от села
Спустились домики в лощину
И гладкий луг пересекла
Дороги первая морщина.
Недавно срубленный пенек
Похож на свежую могилу,
Но даль все та же. Василек
Во ржи синеет, что есть силы.
И речка та же. У моста,
Как прежде, ряска бархатится.
Встречаю старые места,
Как милые родные лица.
Меня узнавшие цветы
Бегут за мною по дорогам.
И сразу мы опять на ты
С цветами, с облаками, с Богом.

Цветок из пластмассы, вода из-под крана
Слегка отдает жавелем.
Колышется мир, непонятный и странный,
И брезжит туманным нолем.

Цветок из пластмассы…О, если бы травы,
Что стелятся мягко по дну!
Для прихоти глаза, для легкой забавы,
Тебя заключили одну.

В прозрачных стенах полукруглой темницы,
Где в глубях укрыться нельзя,
Но только томиться, кружиться и виться
По вечному кругу скользя.
И раковин мертвых пустые отверстья,
Горя семицветным огнем,
На дне образуют таинственный перстень.
И время заковано в нем.

В заброшенном старом саду
Большие больные деревья,
В шумливом парижском аду,
Как будто глухая деревня…

С утра собираются тут
Ребята, собаки, соседки,
Ломают, срывают и гнут
Покорные хрупкие ветки.

Тут старые крысы живут,
В расселинах влажных ютятся,
А дети камнями и бьют
За то, что живут и плодятся,

За то, что никто не любил
Детей этих хилых и шалых,
За то, что их дедушка пил,
За то, что отец колотил
И мать никогда не ласкала.

Быть может, люди умирали,
А где-то рвались из оков,
Пока мы мирно собирали
Букет из ярких васильков.

Играли солнечные пятна
На голубых стволах берез.
И нам казалось непонятным,
Что в мире зло и реки слез.

Спокойно пролетали мысли
О том, что мир — одна семья,
Где полны важности и смысла
Жизнь гения и муравья.

Что в час последний, неизбежный,
Когда придется умирать,
Вот также кто-то безмятежно
Ромашки будет собирать.

Научилась я с буквы большой
Начинать незаметное слово,
Наделяя живою душой,
Наполняя значением новым.
И тогда открывается смысл,
Что за каждым твореньем таится,
И тогда от бесчисленных числ
Отделяется вдруг единица…
И выходит из толп — Человек
Отделяется Птица от стаи,
Выступает из вечности Век ,
Приближается и вырастает.
От листвы отклоняется Лист ,
От снопа отклоняется Колос —
И в гармонии мира хорист
Различает свой собственный голос.

Светило солнце в воскресенье,
Цветы всходили на лугу,
Когда утопленника Сена
Оставила на берегу.