Гамзат Цадаса - Мудрость

Пусть бьется сердце у меня
Не в такт шагам тяжелым —
Немало в нем еще огня,
Немало струн веселых.

И пусть проходят годы, пусть, —
Я жизнь недаром прожил.
И чем я старше становлюсь,
Тем становлюсь моложе.

Меня не одолеет грусть
И не смутит тревога…
Я злюсь, тружусь, я веселюсь,
И молод я, ей-богу.

Вы не смотрите, что я сед.
Совсем не в этом дело:
Ягненку, может, года нет,
А он бывает белым.

Приходит вечер, день уходит вдаль,
А там и ночь, и все в теченье суток.
За радостью порой спешит печаль,
И между ними малый промежуток.

Идут за днями дни, за годом год.
Сойдет зима, весна летит беспечно.
И нет таких забот, таких невзгод,
Которые б существовали вечно.

В одном краю и дождь идет и снег,
Заходит солнце и восходит вскоре.
И перед тем, чье имя Человек,
Жизнь чередует радости и горе.

Порою нас одолевает грусть.
Но не мужское дело страх и слезы.
Да будет сильным дух, а тело пусть
Болит и ноет от любой занозы.

И мы не можем дать себя сломать,
Кто б ни был наших горестей виновник,
Нелепо самого себя карать,
Как будто сам себе ты враг и кровник.

Послушайте, вам говорит старик,
Видавший радости и горе тоже:
«Как можно жизнь отдать, чей
краткий миг
Любых богатств и золота дороже!»

Безумие спешить в туманный путь,
Отдав непрожитые дни и ночи,
Которых никогда уж не вернуть,
Хоть весь народ, прося, проплачет очи.

От горя ты сбежишь туда, где тишь,
А горе может мнимым быть и хрупким;
А сколько горя сам ты причинишь
Отцу и матери своим поступком.

Тот бой, где нет врага, – нелепый бой.
В нем не нужны ни доблесть, ни уменье.
Самоубийство – бой с самим собой,
Бой, где исход известен, – пораженье.

Уйти с пути легко. Такой уход
Ни для кого не чудо и не новость.
Но жизнь народу посвящает тот,
В ком честь жива, в ком не уснула совесть.

Эй, Али, ты нелюдим,
Целый день ты бродишь где-то!
Погоди, поговорим,
Председатель сельсовета!
Вот о школе. Ты, Али,
Расскажи, хочу узнать я,
Как ремонт произвели,
Начались ли там занятья?

Друг Хочбар, да речь твоя
Вызывает удивленье.
Я не школьник, к школе я
Не имею отношенья.

Ну, скажи мне про колхоз, —
Как отары и кутаны?
Много ль зла принес мороз?
Выполняются ли планы?

Я, Хочбар, не скотовод, —
Ты оставь меня в покое.
Бережет кувшин лишь тот,
Кто с ним ходит за водою.

Ну, тогда ты дай ответ:
В нашей бане можно ль мыться?
Расскажи, как сельсовет
Нашей помогал больнице.

Есть ли в нашей бане пар,
Как больница, как аптека, —
Ты других спроси, Хочбар,
Я не банщик и не лекарь.

Много ли у вас, Али,
В сельсовете депутатов,
Сколько сессий провели,
Каковы их результаты?

Я, Хочбар, не счетовод,
Цифры назову едва ли,
Но за подотчетный год
Много раз мы заседали.

Ну а правда или нет, —
Слух идет, – скажи по чести:
Кто ни входит в сельсовет,
Не найдет тебя на месте?

Людям нечего сказать,
Кто все выдумал, не знаю,
Каждый день, ну, раз по пять
В сельсовет я забегаю.

Я не стану говорить,
Долго ль шла беседа эта,
Но Али недолго быть
В должности предсельсовета.

Вай, бедняга, друг любезный,
Знай, в Москве твоя жена
Рвется к жизни интересной,
Загуляла там она.

Грех с женой всегда возможен,
Если вдалеке супруг.
Сабля, вырвавшись из ножен,
Ко всему готова, друг.

Как-то раз в ряду Охотном,
Весела не без причин,
Шла твоя супруга в плотном
Окружении мужчин.

Стал следить я. К остановке
Подошел троллейбус здесь.
Долго было ли плутовке
В толстую машину сесть.

Проводив троллейбус взглядом,
Я заметить лишь успел,
Что с твоей женою рядом
Пассажир нестарый сел.