Юсуп Хаппалаев - Чеканное слово

Легко ли победить
Недуг,
Сперва проникнув в тайну боли?
Но у тебя, я слышал, друг,
Немало истинных заслуг
Есть в благородной этой роли.

Легко ль надежду подавать
На исцеление больному
И не гадать, а твердо знать —
В его леченье прибегать
К тому ли средству иль иному?

Когда ты врач,
То одержим
Будь наивысшею заботой:
Надежду подавать больным
И возвращать здоровье им
Для упоения работой.

Пьян от песен непьющий ашуг,
И, вина осушивший кувшин,
С ним бок о бок сидит его друг
Нехмелеющий бражник Абдин.

Искрометности речь их полна,
Как вино за граненым стеклом.
И от их разговоров хмельна
Вся орава гостей за столом.

Мог ли думать я заране,
Что средь вечной мерзлоты
Мне в белеющем тумане
Улыбнешься, счастье, ты?

Океан без берегов —
Обь зовут среди рыбаков.
Я же, здесь тебя нашедший,
Край, цветком в снегах расцветший,
Краем счастья звать готов!

Ты едешь? Ну, что же… Наказ мой прими:
Горам поклонись за меня ты,
Друзьям от меня крепко руку пожми
За дружбу, хранимую свято.
Но не допусти, чтобы теплый привет
Случайно достался двуногой гадюке.
Есть люди: клянутся вам в дружбе сто лет
И тут же кусают вам щедрые руки.
Оступится если на тропке старик,
Они не заметят больного,
Скажите: а кто-нибудь слышал от них
Простое сердечное слово?
Оружие их – измышленья и лесть,
Но мы-то всю цену им знаем.
Они позабыли про горскую честь —
Так, значит, копейка – цена им.
Ты едешь? Так что же… Наказ мой прими:
Горам поклонись за меня ты,
Их руки скалистые крепко пожми
За дружбу, хранимую свято.

Равнины мои и горы,
Отары овец в горах —
С вами в минуты горя
Пищу делил на кострах.
Примну чарыками травы,
Мне не сносить их вовек.
Чуткие волкодавы
Стерегут ночлег.
Буйство реки,
веселье
Бурный норов воды —
Эхом разбудят ущелье.
Влагой ворвутся в сады.
В жизни познал я цену
Ненависти и любви,
Вера вела меня к цели,
Вера кипела в крови.
Родина,
слышу твой голос.
Голос великой страны,
Ты моя вера,
ты моя гордость,
Песня моей струны.
Слышу планеты голос,
Голос равнин и гор.
Люди,
забудьте горе,
Ненависть и раздор.
Люди, как жизнь прекрасна,
Пламень сердец не остыл.
Люди,
мы к счастью причастны
Каждый по мере сил.

Я удивляюсь нашим матерям.
Наверное, все матери на свете
Не верят годам и календарям:
Стареем, а для них – все те же дети.

У времени жестокие права,
Прицел его – неотразимо меток,
Единственная падает листва
В осенний день с отчаявшихся веток.

И капельке, покинувшей родник,
Уже вовек не повернуть обратно.
Но остается мальчиком старик,
И сон о матери – ему отрада.

До зари
Та ночь ясна была, светла,
Нас веселье
В круг ликующий свело,
Оттого ли,
Что беда нас развела,
На душе стемнело,
Только рассвело?

На глазах моих
Рассветная роса…
Далеко же вы, друзья мои, ушли.
Услыхать бы
Ваши песни, голоса!
Да погибшим
Не подняться из земли…

Я дал тебе, сын мой, два черных агата,
Чтоб зорко на белый смотрел бы ты свет
И тем любовался с зари до заката,
Исхода чему в беспредельности нет.

Я дал тебе, сын мой, завидную пару
Умелых,
к работе приученных рук,
Суровых и крепких, способных к удару,
И мягких для ласки, как бархатный луг.

Я дал тебе, сын мой, завидную пару
Выносливых, быстрых, пружинистых ног:
Чтоб твердо ходил по земному ты шару
И на стремена опереться бы мог.

Тебя одарил я отзывчивым сердцем
Во славу любви, и вражды, и тревог,
Чтоб совесть была ему —
единоверцем
И горе любое ты вынести смог.

Я дал тебе, сын мой, недюжинный разум,
Чтоб мысли слетали с его тетивы,
И действовать мог, подчиняясь приказам
Ты собственной, а не чужой головы.

Тебя одарил я гортанною речью
И песней, которую создал народ,
Чтоб слово твое не бледнело пред сечью
И гордо звучало бы с горных высот.