Константин Бальмонт - Том 4. Стихотворения

Рожденный Морем, с Запада летящий,
Воздушный, нежно-легкий Ветерок,
Усталому труду дающий отдых.
Лепечущий, весенний, травянистый,
В морях глубоких кораблям приятный;
Услышавши дыхание Зефира,
Они плывут в своем предназначеньи.
Зефир незримый, вольный, легкокрылый,
Овей меня, овей меня слегка.
Сон, Царь Богов и смертных, Царь всего,
Лелеемый праматерью Землею;
Владычество твое одно верховно,
Все знает Сон, ты веешь надо всем.
Ты все тела, с умом, к добру наклонным,
В немедные оковы заключаешь.
Заботам ты велишь смежить глаза,
Усталому стремленью быть спокойным,
И огорченья более не плачут.
Твои воздушно-нежные оковы
От темной мысли душу берегут,
И даже ужас смерти погашают;
Недаром Смерть и Лету нарекли
Здесь близнецами, с влагой струй забвенных.
Склонись ко мне дремотно-благосклонный,
Позволь мне в кротких таинствах побыть.

Звезды быстро прячут светлые лики.
Чуть Луна, показавшись, свет свой прольет,
Так, чуть явишь ты свой вид среброликий.
Нежных дев вмиг бледнеет весь хоровод.

Кругом – свежий ропот в ветвях
Яблонь, и вот уж листвы зашуршавшей,
Как дождь-перешепот, струится он.

Зашла Луна,
Зашли Плеяды,
Час поздний ночи,
Уходит время,
А я одна.

Сладкий яблок краснеет, там на верхушке, вдали.
Сверху – на ветке верхней: рвали – срывали – забыли.
И не забыли, пожалуй, а просто достать не могли.

Веспер, ты, что приводишь все, что заря рассевает,
Коз, и ягнят, – ты приводишь с вечером к матери дочь.

Вот, счастливый супруг,
Свадьба, которой желал ты.
Брак совершен, и с тобой –
Та дева, которой желал.

С чем, о, любимый, тебя я, с чем я сравню?
С гибкою веткой тебя я, с веткой сравню.

Девственность, девственность, стой! Ты куда?
Я к тебе не вернусь, не вернусь, никогда.

Довременны были времена,
Как хозяйничал Имир,
Не было ни Моря, ни песков,
Ни прохладных струй,
Не было Земли, ни Неба сверху,
Пасть была, и не было травы.
Не было стеблей, одно жерло!

Перед тем как плоскость вверх подъяли
Первородного сыны,
Те, что создали Мидгард,
Дивный Город Средоточья,
Солнце с Юга засияло
На чертоги сокамнений,
И тогда травой зеленой
Почва обросла.

Пребывали в Идавелли,
В круге действ неутомимых,
Асы, те, кем был воздвигнут,
Высоко оплот святынь.
Очаги они сложили,
И выковывали злато,
И щипцы изготовляли,
И орудья создавали.

И они играли в кости
Во дворе.
Были веселы, и не было
Им в злате недостатка,
До тех пор как три пришли
Исполинши-Девы к ним,
Мощные из Иотунгейма.

Солнце чернеть начинает,
Погружается в Море Земля,
Исчезают с Небес
Лучезарные звезды;
Дым бушует, и, жизни питатель, Огонь,
До самого Неба высокий вздымается зной.

Провидица видит опять,
Как вторично Земля выступает из Моря,
И свежая зелень на ней;
Водопады кипят,
Над ними Орел пролетает,
За рыбой охотясь в горах.

Асы сидят в Идавелли,
О Змее великом их речь,
Сжимающем звеньями Землю,
Вспоминают о мощных событьях,
Вспоминают о том, что о Высшем
Старинные руны гласят.

Находят потом между трав
Золотые чудо-таблицы,
Которыми в оное время
Владели они.
Без посевов – на пашнях хлеба,
Из злого встает улучшенье.

Бальдер придет:
Гедер и Бальдер
В победных чертогах живут
Верховного Рупта,
В доме Богов-Бойцов.
Что еще может знать кто-нибудь?

Другом для друга мужчина быть долженствует,
  Другом его, и его друзей.
Другом для друга недруга быть да не смеет
  Никто понимающий дружбу друзей.

Молод я некогда был, блуждал одиноко.
  Заплутался в путях.
Богатым себе показался, другого нашедши,
  Мужчина мужчине есть радость во днях.

Не только великое нужно давать человеку,
  Можно нередко малым снискать нам хвалу.
Половиною хлеба, вполовину уж выпитым кубком
  Друга себе я нашел.