Константин Бальмонт - Том 4. Стихотворения

Головня головнею живится, огонь огнем,
  Пламя играет от пламени.
Мужчина от речи становится более мудрым,
  От молчанья тупеет надменного.

Огонь наилучшее есть между детей человека,
  И солнечный лик,
И здоровье телесное, раз человеку возможно
  Без бесчестия жить.

Невполне человек злополучен, хотя бы он был больным.
  Один сыновьями богат,
Другие друзьями, другие богатством владений,
  Иные величием дел.

Лучше живому, чем мертвому в мире,
  Он еще может иметь стада.
В доме богатого видел огонь в очаге я,
  Сам же он мертвый пред дверью лежал.

Умирают стада, умирают друзья,
  Умирает и сам человек.
Не умирает, не ведает смерти одна лишь
  Добрая слава людей.

Умирают стада, умирают друзья,
  Умирает и сам человек.
Я знаю одно, что не ведает смерти: –
  Приговор над любым, кто мертвец.

Всекрасивый ребенок, живой,
Луч Друида, скажи, нежный мой,
Что ты хочешь, чтоб спел пред тобой?

– Ты о ряде мне спой одного,
Пока я не запомню его.

– Для счисленья один – ряда нет,
Неизбежность одна, кладезь Бед,
Смерть, а до – ничего больше нет.

Всекрасивый ребенок, живой,
Луч Друида, скажи, нежный мой,
Что ж сегодня мне спеть пред тобой?

– Спой о ряде мне двух, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Два быка, а в упряжке одной,
Пред одною идут скорлупой.
Вот помрут. Видишь их, нежный мой?

– Спой о ряде мне трех, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Тройствен мир, у него три лица,
Три начала и три есть конца,
Муж и дуб ждут того же венца.

Три есть царства Мерлина, и в них
Свет цветов, свет плодов золотых,
В свете дети, с улыбками их.

– Спой про ряд четырех, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Счет четыре – Мерлин, счет камней,
Тех, чтоб меч отточить нам острей,
Чтоб сражать лезвиями мечей.

Всекрасивый ребенок, живой,
Луч Друида, скажи, нежный мой,
Что ты хочешь, чтоб спел пред тобой?

– Спой о ряде пяти, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Пять полос у Земли, пять веков
В океанности наших часов,
У сестры нашей пять маяков.

– Спой о ряде шести, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Шесть младенцев из воска, тень сна,
Их живит своей властью Луна,
Ты не знаешь, я знаю сполна.

Шесть целительных трав в кипятке,
Карлик сок их смешал в котелке,
Палец в рот – слышит все вдалеке.

– Спой о ряде семи, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Семь есть солнц, семь есть лун, семь планет,
И Наседка в ряду этих смет,
Семь Стихий, в них мука – точек свет.

– Спой о ряде восьми, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Восемь ветров и восемь огней,
Вместе с Высшим Огнем Майских дней,
Что горят на горе мятежей.

Восемь белых, как пена, телиц,
Выгон их – остров вод без границ,
Восемь их у Царицы цариц.

Всекрасивый ребенок, живой,
Луч Друида, скажи, нежный мой,
Что мне сызнова спеть пред тобой?

– Спой про ряд девяти, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Девять маленьких рук над гумном,
Возле Башни, где ночью и днем
Стонут матери, девять числом.

Корриганы, – цветы в волосах, –
Пляшут в белом, их девять в ночах,
Близ ключа, в полнолунных лучах.

Кабаниха, семья кабанят,
Девять, хрюкают, роют, ворчат,
А кабан возле яблони, – рад.

– Спой про ряд десяти, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Десять вражьих идут кораблей,
Десять гибелей между зыбей,
О, Венеды, вам десять скорбей.

– Ряд одиннадцать спой, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Вон жрецы, глянь, одиннадцать встреч,
То Венеды, с кровавости сеч,
Глянь, у каждого сломанный меч.

В запыленных покровах своих,
В окровавленных, в пятнах густых,
Было триста, – одиннадцать их.

Всекрасивый ребенок, живой,
Луч Друида, скажи, нежный мой,
Что еще мне пропеть пред тобой?