Сергей Кречетов - Четыре туберозы

Горят фонари
До юной зари
Весёлой толпою.
И неба наряд,
Где звёзды блестят,
Затмился слезою.

Погасла луна,
Созвучий полна,
Пред новым их светом.
И небо висит
И тихо грустит —
Над мёртвым поэтом…

Полон грусти и печали,
Пел безумный соловей
Песню страстную теней —
Вы не знали, вы не знали!

С грустью тяжкою внимали
Этой песне сны веков:
В ней дрожал предсмертный зов
Вы не знали, вы не знали!

А когда в померкшей дали
Утонул ослабший соловей
Между снов любви своей —
Вы узнали, все узнали?!

Сквозь сон моей печали
Я к ней на свадьбу зван.
Мечты мои встречали —
Туман, один туман.

Подруги ей надели
Вуаль на лёгкий стан.
Мечты мои смотрели —
Туман, один туман.

Невеста молодая
Узнает ли обман!
А я стоял рыдая —
Туман, везде туман…

С померкшей улыбкой в очах,
Вся страстью немой упоённая,
Безумьем моим воскрешённая,
Явилась ко мне ты в слезах.

Пришла, как больное дитя.
Во мне ты искала спасения.
Пришла ты, как грёза осенняя,
О дивном минувшем грустя.

Ты помнишь, я встретил тебя,
Как будто невесту стыдливую, —
Теперь покидаю счастливою,
Безумно, как мальчик, любя.

Небо над нами рыдало,
Как будто больное дитя.
Ты тихо меня обнимала,
О чём-то минувшем грустя.

Не зная любви и отрады,
Я в даль, как безумный, глядел,
И губы шептали: «Не надо!»
Я что-то припомнить хотел.

Мне чудились страстные ласки,
Минувшей, как счастье, любви;
При бледной, осенней окраске
Безмолвное тело в крови.

Я видел померкшие очи,
Я слышал удушливый хрип
В молчанье бесчувственной ночи,
И двери стенающей скрип.

Я тихо тогда приподнялся.
Мне чудилась снова — беда!
И снова во мраке раздался
Удушливый хрип, как тогда…

Последний аккорд мирозданья,
Последнее слово «люблю»
Померкнет в пучине познанья
И грёзу разрушит мою.

Но есть недоступные дали,
Там высится грозно скала.
Туда мы Любовь приковали —
И там непроглядная мгла.

И мы поселимся жрецами
Вокруг позабытой мечты,
И вечность сомкнётся над нами
Любви и святой красоты.

Весь туманный сад
Луной объят,
Луной осенней.
И звёзды в ряд
В пруду горят,
В пруду, где тени.

И я один
Среди долин
С моей мечтою!
Я не забыл,
Что проклят был
Вчера тобою.

Заря плывёт,
Заря растёт
В немой пустыне,
И похорон
Я слышу звон
Немолчный отныне.

Кажется душно в девичьей спальне
В тихую лунную ночь.
Сердцу становится как-то печальней…
Сердцу ль тоску превозмочь!

Вижу, как лунным, сребристым сияньем
Сад задремавший залит.
Слышу я листьев влюблённых шептанье,
Ночь о любви говорит.

Часто мне кажется, будто виденья
Там по дорожке скользят.
В спальню доносится тихое пенье,
Тихое пенье дриад.

Сердцу мучительно, сладко и больно
Так не любить никого.
Слёзы о ком-то роняешь невольно,
Любишь, не зная кого.

Нет, подождём мы немного
Искать утешенья могилы!
Не кончена наша дорога!
Ещё не исчерпаны силы!

Боже! мне слабые ноги
Сожгли беспощадно песчинки
Твоей бесконечной дороги,
Где нет ни дождя, ни росинки.

— Друг, ты ступаешь так вяло!
Пройти нам осталось немного;
За нами далёко начало
И кончена скоро дорога…

В костюме стареньком и гадком,
Больной я пред тобой стоял.
Струилась тихо грязь по складкам,
Зловонная, а я молчал.

Ты видела, в лице больного
Лежала Божества печать;
Она сказала слишком много —
И ты её могла понять!

Мой друг, твои уста молчали.
В твоих задумчивых очах
Рождались искорки печали,
А грудь сжимал безумный страх…

И ты, дитя больного света,
Упала нищему на грудь!
В отрепьях встретила поэта!..
О друг, ты этот миг забудь!