Сергей Кречетов - Четыре туберозы

Если мы сделаем отступление и обратимся к повести «Молодо-зелено» советского писателя А. Е. Рекемчука [61] Рекемчук А. Е. Молодо-зелено // Роман-газета, 1962, № 28. , то найдём там занимательный момент, когда священник официальной церкви, дабы снять с себя подозрения органов, переводит их внимание на неких сектантов, которые куда как более «опасны», нежели церковный официоз:

«— Неверие ваше прискорбно, хотя и вполне объяснимо неведением, — продолжал поп. — А истовость духа даже похвальна… Однако, заблуждаясь в большом, заблуждаетесь и в малом. Вы воюете против православной церкви, деятельность которой разрешена государством. А в это время <���…> богомерзкие сектанты ткут свою паучью сеть… Да-да! На Загородной улице ткёт свою паучью сеть Захар Юзюк, заманивая в секту несознательных верующих. А вы знаете, кто такой Захар Юзюк? Амнистированный вор и сподручный немецких оккупантов. Притом — самозванец, не имеющий никакого духовного образования…

<���…>. И эта секта именует себя „И-Пэ-Ха“, что значит „истинно-православные христиане“. Каково?.. Наряжаются в расписные фартуки и пляшут под граммофон. Блудодействуют… Крестятся двумя руками сразу! <���…> Прошу вас заметить, гражданин лейтенант, <���…> что данная секта действует неофициально, без регистрации… <���…>. Так вот, молодые люди… Было бы куда полезней объединить усилия в борьбе против сектантства. Действовать сообща.

— Как… сообща? <���…>.

— Вместе с комсомолом».

Это 1962 г. Что же вышло? Как указывает, например, современная русская, близкая новокрестьянскому направлению, поэтесса Т. И. Смертина: «Катакомбная церковь — это не секта, это Русская Православная церковь, ушедшая в подполье после отделения Церкви от Государства в годы революции. Катакомбная церковь отличалась от открытой Православной тем, что отказалась служить новой власти, подчиняться её законам и воспевать новое начальство. По этим причинам и вынуждена была уйти в подполье». Говоря о Катакомбной церкви, она говорит именно о той «секте», которую упоминает в своём доносе герой повести А. Е. Рекемчука. Имеются мнения, будто бы осколки этой неофициальной русской православной церкви существуют и поныне и, кроме того, будто бы многие известные фигуры Серебряного века также принадлежали к данной церкви.

Между тем, по своему положению, образу жизни и служения, а также по принципиальным расхождениям с линией официальной церкви вплоть до обвинений последней в сделке с дьяволом (или с «дьяволом большевизма» — не суть) русские тайноцерковники поразительно напоминают «катаров» и «староверов» драмы А. А. Ланга. И те, и другие возвращают нас к тому, с чего мы начали, так как и те, и другие, безусловно, подпадают под статус маргиналов. Существуют разрозненные сведения и о том, что подлинных русских тайно-церковников преследовали жесточайшим образом, что также роднит их с героями драмы «Ведьма». И обвинения, выдвигаемые им персонажем повести «Молодо-зелено», — это лишь цветочки, так как им, равно как и альбигойцам, инкриминировалось многое — вплоть до отправления чёрных месс, осквернения Святых Даров и связей с внешним врагом существующего государственного режима. Фактически их выставляли перед широкой общественностью всё теми же жуткими маргинальными изуверами и ренегатами. Одной части общества нужны были запугивания, а другой — дешёвые сенсации. Механизм из века в век работает с таким постоянством, что мы можем быть практически уверены, что русские тайно-церковники настолько же реальные дьяволопоклонники, сатанисты и пр. и пр., насколько Клара из драмы А. А. Ланга — реальная ведьма. Но коль скоро в эпоху, по крайней мере, на словах провозглашённой терпимости данная церковная структура не спешит, пользуясь моментом, обнаруживать себя, из этого не следует, что она вымерла, а следует лишь то, что на деле и сегодня в сознании людей остаётся страх угрозы преследования по религиозным мотивам. Дальнейшие рассуждения — не литературная отрасль, укажем лишь на непреходящую актуальность произведения А. А. Ланга в свете всего вышесказанного, что, впрочем, также наводит на догадки, отчего оно могло быть предано забвению, — второй уровень маргинализации рассматриваемого автора…

Драматургическую часть нашего сборника завершает одноактная драматическая фантазия «Маг» Иоганнеса фон Гюнтера.

И. фон Гюнтер (1886–1973) — российско-немецкий писатель, переводчик, литературный критик, мемуарист. Был уроженцем Курляндии (ныне — Латвия). Судьба уготовала ему стать культурным звеном между Россией и Германией и популяризатором в Германии русской литературы.