Глеб Анфилов - Стихотворения

Видишь?
— всадник на римской дороге,
где чеканный серебряный свет
остриями ложится на камни
покинутых башен.
Исполнитель тревоги,
о котором вещало безумье Тацитовых лет.
Нам он ведом,
И нам лишь не страшен.
Помнишь?
— в книгах Каббалы
мы прочли: «в эти дни засверкает
сильнее стократ Водолей,
будут люди и дни бесконечно усталы,
но раскроются ало
озёра Флегрейских полей [4] Флегрейские поля — вулканический район в Италии, к северо-западу от Италии. .
В полночь всадник проскачет
и тени назад не отбросит.
Обрекающий индекс начертит
над каждым крыльцом.
Горе тем, кто заплачет,
кто очнётся и спросит.
Горе спящим в домах
и в садах с непокрытым лицом…» [5] В источнике отсутствует закрывающая кавычка ( прим. верстальщика ).
Ночь похитила месяц и ярче вдали Сольфатара.
На рассвете узнают бездонность вулканных потех.
Черногрудая парка к утру приготовит для всех
Катапульты сражений и бочки пожара.
Наши песни готовы —
прозорливые песни свершенья назначенных дней,
сотворённые рано…
Посмотри:
Как свеча от подземных огней,
Вдалеке загорелось Аньяно.

Нас шестнадцать равнодушно-рослых
Сочетавших дни и перепутья.
Наши руки на дубовых вёслах
Оставляют ржавые лоскутья.
Много крови и своей и вражьей
Накопили старые кольчуги.
Мы с тобой плывём, убитый княже,
Все шестнадцать, павшие на юге.
Пусть седые греки во вловенях
Забивают мертвецов в колоды.
Мы хотим лежать в холмах весенних —
К своему вернёмся мы народу.
От зари предутренней, прохладной
До вечерних кликов лебединых
Мы лежим безрадостно-громадны
И в сердцах у нас не тают льдины.
Но едва зелёный луч ущерба
Чутко тронет бронзовые брони,
Мы ладьи выводим из-под вербы
И в ушах вечерних ветр застонет.
Мы летим, спешим по водной шири.
Рвём веслом сады подводных стеблей.
Дальше тёмным волоком до Свири,
А потом опять ночною греблей.
И когда у капищ Чернограда
Огибаем Рюриковы срубы,
Нас пронзает прежняя услада,
И на вёслах оживают трупы.
Древним Ладо в голубом тумане
На заре сворачивает волны.
Там нас ждут последние расстанья
Мы туда и правим наши чёлны.

Ветер сильный, родись и послушно провей.
Я молю, я велю, я хочу.
Ты, что валишь в грозу колокольни церквей.
Ты, что медленно гасишь свечу.

Прошуми, пробеги в придорожной пыли
В голубую вечернюю тень.
Зачерпни кукованья в сосновой дали
И молчанье ночных деревень.

Пронесись молодой над землёй, над водой
В чужелюдную землю Бретань.
Опрокинься в моря корабельной бедой,
И к любимому сердцу пристань.

Прозвени, что в словесный наджизненный скит
Я ушёл, чтоб себя превозмочь.
Прогреми, что и я непогодой убит,
Как кулик в воробьиную ночь.

Чёрные флаги восстаний
Свеют последнюю робость.
На башне вечерних ласканий
Чёрная плещется лопасть.
Гордые вызовы в воздух
С песней звонкой метнулись.
В душных револьверных гнёздах
Пули очнулись.
Чёрная вьюга клубящихся тканей
Смоет последнюю негу.
Птицы исканий
Близки к ночлегу.
В буднях родились герои —
Бойцы с немигающим взглядом.
Там, где встретились трое,
Трое становятся рядом.
В небе, ломаясь, трепещут
Молний священные шпаги.
Над будущим плещут
Чёрные флаги.

Чудный свет пошёл из Обояни.
От вечерен молния сверкала.
Все пути затеряны в тумане.
Лягу спать — заутра встану ране.
Я весь день вчера его искала.
Говорят — всё так же сир и беден.
След нашла и жарко целовала —
Это он в лучах прошёл устало.
Тянет ночь над миром чёрный бредень.
Чуть вдали предстанет на дороге —
Станет лик мой счастлив и победен.
Славься, Боже, полевых обеден.
Где межи коснулись Божьи ноги,
Расцветают белые герани,
Курослепы рассмеялись в логе,
Встал стеной боярышник убогий…
Сам Господь грядёт из Обояни.

Его видали сегодня,
Он шёл, опираясь на посох.
Светлая риза Господня
горела в дальних покосах.
И тучи вверху, как дети,
Играли громовым огнивом,
А Он на раннем рассвете
Говорил молчаливым нивам.